Религиозная ситуация на Украине.

Эксперты рассуждают о религиозной ситуации на Украине.

Журнал “Наука и религия” опубликовал в только что вышедшем в свет июльском номере пространную статью, посвященную религиозной ситуации на Украине. До сих пор журнал украинских событий не касался, как сказано в публикации, “следуя принципу “не навреди”. Обращение “к украинским сюжетам” состоялось в рамках рассматриваемой на страницах издания глобальной проблемы: какова роль религии в современном обществе? А информационным поводом для публикации стал доклад “Православие против православия: ситуация на (в) Украине”, прочитанный 10 июня в Московском Центре Карнеги ведущим научным сотрудником Института Европы РАН Романом Лункиным. В статье дан краткий обзор доклада и размышления на затронутые в нем темы историка Сергея Антоненко.

В постсоветское время на Украине, в отличие от России, не выявилась доминирующая конфессиональная организация. Вероисповедание большинства ее населения связано с православной греческой традицией, принесенной на земли восточных славян в конце X века, в эпоху крещения Руси. Однако сегодня византийскому обряду здесь следуют несколько разных Церквей, отличающихся друг от друга теми или иными особенностями.

Каноническое православие представляет Украинская православная церковь Московского патриархата, самоуправляемая часть Русской православной церкви. В недавние годы в ней – по мере подрастания нового поколения, сформировавшегося уже в условиях независимости, - усилилось так называемое автокефалистское крыло, стремящееся к скорейшему окончательному “разводу” с Москвой и обретению УПЦ законного “самовозглавления”, что даст возможность молодой Церкви участвовать на равных во всех делах “Православной Плиромы”. Одной из ведущих фигур этого направления аналитики признают митрополита Александра (Драбинко), викария Киевской епархии. В последние годы жизни предстоятеля УПЦ МП митрополита Владимира (1935–2014) Александр, несмотря на свой юный для маститого архиерея возраст (он 1977 года рождения), был секретарем и правой рукой митрополита.

Канонически непризнанной остается Украинская православная церковь Киевского патриархата (УПЦ КП), возникшая в 1992 году в результате церковного раскола и разрыва с Москвой тогдашнего митрополита Киевского Филарета (ныне именуемого патриархом). Высшее духовенство этой Церкви вынуждено постоянно воспроизводить “антимосковскую” фразеологию, в то время как среди простых верующих “украинская идентичность” проявляется чаще всего отнюдь не в агрессивной форме. По недавним статистическим данным, УПЦ Московского патриархата на Украине и в Крыму имеет 13 000 приходов, у Киевского патриархата УПЦ – 4 700 приходов.

Не признана другими православными Церквами и Украинская автокефальная православная церковь (УАПЦ), чья история восходит к националистически ориентированным обновленцам во главе с Василием Липковским, действовавшим в начале 1920‑х годов. Не только канонический статус, но и правомочность хиротонии части духовенства этой Церкви вызывает большие сомнения, что не мешает этой ультранационалистической организации иметь большое влияние среди украинской диаспоры в США и Канаде. Ее официальный девиз прост: “Один народ – одна мова – одна церква”.

О своей особой роли выразителя украинской духовной самости заявляет Украинская греко-католическая церковь (УКГЦ), возводящая свою “родословную” к Брестской унии 1596 года (тогда часть православного западнорусского духовенства перешла под духовную власть Римского Папы). Кроме того, на Украине действуют возникшие в результате вторичных расколов УАПЦ (обновленная), Украинская правоверная греко-католическая церковь (“отлучившая” от Церкви Папу Франциска) и целый ряд других, уже откровенно карнавальных организаций. Немалое влияние в стране имеют неопротестантские деноминации – как исторические направления “евангельского христианства” (баптисты и т. д.), так и новейшие “харизматические” (экстатические) культы, импортированные из Западной Европы, США и даже из Африки.

Сегодня солидарную политическую и общественную позицию большинства христианских религиозных организаций и объединений на Украине пытается выражать Всеукраинский совет Церквей. Его декларации в основном поддерживают существующую в Киеве власть и отстаивают лозунги “единства Украины”. Практически все украинские Церкви либо в ходе противостояния на Майдане, либо сразу после него поспешили отмежеваться от “коррумпированного” режима Януковича и заявить о своей поддержке “революции достоинства”.

Любопытно, что первым, кто ввел в обиход словосочетание “богословие Майдана”, или “теология Майдана”, был не какой-нибудь “националистически зомбированный” униат или протестант, а архимандрит канонической УПЦ МП Кирилл (Говорун), занимавший в 2009–2012 годах пост первого заместителя Учебного комитета РПЦ. Его статья, которая так и называлась – “Богословие Майдана”, была опубликована еще 12 декабря 2013 года.

Следует сразу отметить, что в то время, когда появился данный текст, лидеры и участники разворачивавшейся “революции гидности” (достоинства) еще не сделали главной националистическую тему, а старались представить Майдан прежде всего как социальный протест против несправедливости и коррупции. Так, известный богослов‑экуменист Антуан Аржаковский писал: “На Евромайдане отсутствуют какие-либо этнические вопросы, а есть лишь глубокое желание населения Украины, о чем свидетельствуют все опросы, принадлежать к великой семье европейских народов, которая, несмотря на все ее недостатки, ставит превыше любого закона защиту достоинства каждой человеческой личности”. Видимо, он не счел нужным придавать значение таким мелочам, как бандеровская символика и нацистские речевки, постепенно становившиеся более громогласными…

В упомянутой программной статье архимандрита Кирилла провозглашалось, что Церковь должна переходить от двумерной модели отношений “Церковь – государство” к трехмерной “Церковь – государство – общество”. Для этого православного архимандрита высшим нравственным ориентиром, практически эталоном христианской морали, является “украинское общество”, полностью и однозначно отождествляемое с Майданом: “Майдан в своей ценностной составляющей значительно перерос украинские церкви – все без исключения… Майдан дал толчок Церквам подняться над тем статусом-кво, который царил в их отношениях с государством на протяжении всех лет независимости… Сейчас для украинских Церквей появилась возможность вырасти до уровня общества, которое быстро растет на основе тех ценностей, которые должны были бы демонстрировать Церкви”.

Очень скоро формулировки архимандрита Кирилла уже казались слишком осторожными и академичными – они, кстати, действительно выросли не столько из радикальной католической “теологии освобождения” (на которую почему-то обращали внимание многие оппоненты архимандрита), сколько из протестантских теологических штудий в духе поисков “политического измерения христианства”. Уже через несколько месяцев эйфория победившего Майдана породила такие, например, теологические перлы: “Святая кровь героев небесной сотни (погибших участников антиправительственных выступлений. –Прим. Сергея Антоненко) оросила волю Украины… История новой Украины каждый раз все глубже раскрывает содержание пасхальной жертвы революции достоинства” (верховный архиепископ Греко-католической церкви Святослав Шевчук); “Революция достоинства – это как таинство крещения для христиан” (священник Василь Рудейко, преподаватель Украинского католического университета во Львове). Несомненно, что и роль Церквей в гражданском противостоянии, и формирование “теологии Майдана” еще будет осмысливаться политологами и религиоведами. Определенным вкладом в этот процесс стал доклад Романа Лункина в Фонде Карнеги.

Источник: http://www.newsru.com/religy/08jul2015/lunkin_antonenko.html