ВОЗВРАЩЕНИЕ ДОМОЙ
Итак, правитель отправил Нангсу вместе с Лхаи Дарпо к ее родителям со многими дарами. Маленький мальчик ехал на коне вместе с Дзом Кие, а Нангса шла пешком. На пути им встретилась река со столь сильным течением, что ее невозможно было перейти вброд, и путникам пришлось искать перевозчика. Вскоре они заметили на противоположном берегу паром, и Нангса обратилась к паромщику с такими словами:
Паромщик, я стремлюсь к своей матери,
Пожалуйста, приди сюда.
Все мысли мои о Ньянгца Селдрон,
А потому дай мне лодку!
Я вспоминаю своего отца,
А потому прошу, дай мне лодку,
украшенную конской головой!
Все мысли мои о Кунсанге Дечене,
А потому прошу, дай мне лодку!
Паромщик отвечал:
Тысячи людей пересекают реку
в этом месте каждый день;
У меня слишком много работы и нет времени для тебя!
Если ты так стремишься к своим родителям,
Прыгай в воду и переплыви на другой берег.
Нангса отвечала:
Прошу, не говори так;
Лучше приплыви сюда на своей лодке,
Украшенной конской головой.
Если ты кормишь коня отборным зерном,
А он отказывается нести тебя,
Зачем держать его в стойле?
Если ты бросаешь семена в землю, а они не прорастают,
Тебе придется покупать себе пищу на базаре.
Если ты практикуешь Дхарму,
Но думаешь о Будде как о враге,
Бессмысленно жить в уединении.
Если на реке есть лодка,
А перевозчик отказывается перевозить людей,
Зачем же нужна эта лодка?
Перевозчик на это возразил:
Речь твоя приятна для слуха,
Но попробуй обратиться к воде.
Станет ли она слушать тебя?
В горах самые могущественные люди — разбойники,
А на реке — перевозчик.
Если ты владеешь магической силой'”‘,
Отчего бы тебе не перелететь через эту реку?
Если же ты не можешь,
Придется тебе отдать мне плату за перевоз!
Если ты владеешь магической силой, сотвори себе мост;
Если же нет, дай мне денег!
Если я не стану брать плату, зачем мне эта лодка?
Охотник покупает лук;
Если лук не стреляет, незачем его покупать.
Я тоже забочусь о своей выгоде;
Перевозить людей — моя работа.
Нангса подумала: “Он прав. Придется мне заплатить за перевоз.” И она спела перевозчику такую песнь:
Ты прав, и, конечно, я заплачу тебе.
Я всем сердцем стремлюсь к моим родителям,
Но прежде всего я помню о законе непостоянства.
Мне бы только раз повидать их,
И я отправлюсь практиковать Дхарму.
Я заплачу тебе, а потому торопись!
Эта бирюза предназначена для моего учителя,
А кораллы я отдам тебе.
После встречи со своими родителями
Я отправлюсь практиковать Дхарму в уединении,
А потому скорее плыви сюда на своей лодке!
Это золотое кольцо с драгоценным камнем
Я сохраню для своего учителя,
А все остальные кольца отдам тебе,
А потому скорее плыви сюда на своей лодке!
У меня есть еще бирюза и кораллы,
Которые я сохранила для своего учителя,
Но янтарь я отдам тебе.
Мне бы только раз увидеть моих родителей,
И я отправлюсь практиковать Дхарму.
Поэтому, прошу тебя, торопись!
Итак, Нангса сняла с себя свои украшения и отдала их перевозчику. Он был удивлен, увидев перед собой столь прекрасную женщину с красивым голосом, и спросил ее имя.
Нангса отвечала: “Меня зовут Нангса Обум, я жена правителя Ринанга”. Перевозчик уже слышал историю де-лога Обум, поэтому он вернул ей все драгоценности и простерся перед ней. Все, находившиеся в лодке, также были счастливы видеть Нангсу и слышать ее голос. Они попросили у нее наставлений в Дхарме, и Нангса запела такую песнь:
Как счастлива была бы я, Нангса,
Если бы мои кораллы и янтарные бусы
Были божествами-хранителями Учения!
Как счастлива была бы я, Нангса,
Если бы перламутровые браслеты на моей правой руке
Были раковиной, чей звук созывает на молитву
монахов в монастыре!
Как счастлива была бы я, Нангса,
Если бы браслет из драгоценных камней
на моей левой руке
Был четками для чтения мантр47!
Как счастлива была бы я, Нангса,
Если бы кольца на моих пальцах
Были мудростью и методом достижения48!
Как счастлива была бы я, Нангса,
Если бы гребень, что висит у меня на правом боку,
Был молитвенным колокольчиком!
Как счастлива была бы я, Нангса,
Если бы зеркало, что висит у меня на левом боку,
Было мандалой49 божеств!
Как счастлива была бы я, Нангса,
Если бы моя вышитая накидка
Была простой накидкой монахини!
Как счастлива была бы я, Нангса,
Если бы мое прекрасное платье
Было простым монашеским одеянием!
Как счастлива была бы я, Нангса,
Если бы мой передник, знак замужества50,
Обозначал мою принадлежность к изучающим Дхарму!
Как счастлива была бы я, Нангса,
Если бы вы, слушающие меня,
Были собранием монахов и монахинь!
Увы, все это не так, а потому я печальна.
Как только я повидаю своих родителей,
Я покину этот мир для практики Дхармы.
Мелодичный голос Нангсы и простые слова ее песни проникли в сердца слушателей. Они низко поклонились ей, и каждый пообещал отвратиться от злых дел и вступить на путь добродетели. Нангса была рада тому, что ей удалось обратить этих простых людей к Дхарме.
Переправившись через реку, она со своим сыном и слугой вскоре приблизилась к месту, где жили ее родители. Те очень обрадовались, издалека увидев свою дочь. Ее отец взял белый шелковый платок51, а мать небольшой сосуд с чангом, и они встретили ее на расстоянии полета стрелы от своего дома. Кунсанг Дечен пропел ей такую песнь:
Дочь моя, дакини Нангса,
Послушай меня, старика.
Снежный лев вернулся,
Прежде чем растаял снег на вершинах гор.
Хвала твоему возвращению!
Выросла ли твоя чудесная грива?
Горный орел вернулся,
Прежде чем рассыпался в прах скалистый утес.
Хвала твоему возвращению!
Выросли ли твои могучие крылья?
Лесной олень вернулся,
Прежде чем осыпались листья в зеленом лесу.
Хвала твоему возвращению!
Выросли ли твои красивые рога?
Золотая рыбка вернулась, Прежде чем озеро высохло от зноя. Хвала твоему возвращению! Научилась ли ты быстро плавать?
Певчая птичка вернулась,
Прежде чем засох ее маленький сад.
Хвала твоему возвращению!
Стал ли твой голосок лучше, чем прежде?
Маленькая пчелка вернулась,
Прежде чем цветы увяли от осенних холодов.
Хвала твоему возвращению!
Выросли ли твои серебряные крылышки?
Ты вернулась в свой дом, Нангса, Прежде чем умерли твои старые родители. Мы так давно не видели тебя. Расскажи, как ты жила там, на чужбине?
Нангса отвечала:
О вы, даровавшие мне мое тело,
Выслушайте делога Нангсу Обум!
Все рожденные должны умереть,
Но мало тех, которые, умерев, возвращаются к жизни.
Маленький снежный лев многое претерпел
на снежных вершинах.
Но горная стужа не убила его.
Как радостно вновь увидеть гору Кайлаши52!
Много стрел было пущено в горного орла,
Но он избежал их все.
Как радостно ему вновь увидеть родной скалистый утес!
Многие ловцы охотились за маленьким оленем,
Но он сохранил свои острые рога.
Как радостно ему вновь увидеть знакомый лес!
Многие рыболовы закидывали
свои сети на маленькую рыбку,
Но она избежала их сетей.
Как радостно ей вновь оказаться в своем пруду!
Нангса была убита,
Но вновь ожила.
Как радостно ей вновь видеть своих родителей!
Затем Нангса рассказала обо всем, что приключилось с ней в Ринанге, о том, как она была убита, как побывала в царстве мертвых и как затем вернулась в свое тело и стала делогом.
Слушая ее, родители то плакали от горя, то смеялись от радости; они гладили руки своей дочери и говорили, что слышали истории о людях, которые умерли и вновь ожили, но никогда не думали, что такое может выпасть на долю Нангсы. Они нежно ухаживали за ней и за ее спутниками и собирали многочисленные подарки, которые она должна будет отвезти обратно в Ринанг.
Однажды, гуляя по дому, Нангса увидела на ткацком станке материю, которую она начала ткать перед своим отъездом в Ринанг. Она решила закончить начатую некогда работу, чтобы помочь своим родителям. Но ее мать сказала: “Ты не должна работать, это позорно! У нас достаточно слуг”.
Нангса отвечала: “Как я могу стыдиться работы? Стыдно то, что, имея драгоценное человеческое тело, я не практикую Святую Дхарму. Вот истинный повод для стыда. Вы считаете меня принцессой Ринанга, я же отношусь к себе, как к последнему из смертных. Я не в состоянии помочь своим родителям, а также не могу практиковать Дхарму. Но любое начатое дело должно быть закончено. На этот раз я не воспользуюсь ничьей помощью, а сделаю все сама”.
С этого времени она стала ткать полотно, и многие подруги ее детства приходили к ней, уже зная о ее приключениях. Нангса беседовала с ними, не оставляя своей работы, и однажды, чтобы обратить их ум к Дхарме, она спела им такую песнь, используя в качестве примера свою работу:
Поклоняюсь Гуру, Божествам мандалы и Дакиням,
Молю, помогите мне, не имеющей
возможности практиковать Дхарму!
Выслушайте меня, мои подруги,
Выслушайте делога Нангсу.
Я стану объяснять вам Дхарму,
Используя в качества примера ткацкий станок.
Если бы эта квадратная рама, окружающая меня,
Была уединенной хижиной для медитации,
сплетенной из прутьев,
Как счастлива была бы я, Нангса!
Если бы это сиденье было ковриком для медитации,
Как счастлива была бы я, Нангса!
Если бы я могла предаваться созерцанию,
Как счастлива была бы я, Нангса!
Если бы мои слуги были теми,
кто приносит пищу сидящему в уединении,
Как счастлива была бы я, Нангса!
Если бы четыре колышка, закрепляющие пряжу, Были четырьмя шестами с гьялцен53, Как счастлива была бы я, Нангса!
Если бы рейка, скрепляющая станок, Была наставлениями милосердного гуру, Как счастлива была бы я, Нангса!
Если бы ремень, на который я опираюсь во время работы, Был знаком моего отвержения сансары, Как счастлива была бы я, Нангса!
Если бы основа и уток
Были блаженством и пустотой5‘1,
Как счастлива была бы я, Нангса!
Если бы нить пряжи
Была нитью медитации55,
Как счастлива была бы я, Нангса!
Если бы тяжи, что поддерживают полотно,
Были самообузданием и добродетелью, Как счастлива была бы я, Нангса!
Если бы эти длинные белые нити Простирались до полей блаженства Будды, Как счастлива была бы я, Нангса!
Если бы эта вертикально натянутая нить
Могла вытащить живых существ из океана сансары,
Как счастлива была бы я, Нангса.
Если бы палочка, что разделяет нити,
Отделяла доброе от злого,
Как счастлива была бы я, Нангса!
Если бы регулировочный винт
Был Бодхичиттой56, служением всем живым существам,
Как счастлива была бы я, Нангса!
Если бы длинный шест, которым поднимают полотно, Мог поднять покровы57 двух заблуждений, Как счастлива была бы я, Нангса!
Если бы вал, на который наматывается готовое полотно, Служил накоплению мудрости и благих заслуг, Как счастлива была бы я, Нангса!
Если бы кайма на краю полотна Была переживанием единого вкуса58, Как счастлива была бы я, Нангса!
Если бы звук ткацкого станка
Был звуком Дхармы,
Как счастлива была бы я, Нангса!
Если бы гребень, что подтягивает и отводит нити, Был Дхармой, приносящей счастье и устраняющей страдания, Как счастлива была бы я, Нангса!
Если бы эти 84 000 нитей5” Были множеством учений, годных для различных людей, Как счастлива была бы я, Нангса!
Если бы мой ум был столь же широк, Как и вытканное мною полотно, Как счастлива была бы я, Нангса!
Выслушав такие слова, некоторые из ее подруг отвратились от своих злых дел и вступили на стезю добродетели. Но другие подумали, что желание Нангсы практиковать Дхарму проистекает от ее легкой жизни, оттого, что у нее богатый муж, множество слуг и так далее. Они говорили ей: “У тебя такая замечательная жизнь, Нангса, зачем тебе отказываться от всего?”
Нангса отвечала:
Подруги мои, выслушайте снова, что я скажу вам!
Это драгоценное человеческое тело
весьма трудно обрести.
Тому, кто не следует святой Дхарме,
Грозит перерождение в низших сферах бытия.
Жизнь же мимолетна, как проблеск солнца
в летящих облаках.
Вы, подруги моего детства,
не хотите практиковать Дхарму;
Я же, Нангса Обум, желаю только этого.
Наша жизнь как капля росы на кончике травинки,
Что исчезает с первыми лучами солнца.
Вы, подруги моего детства,
не хотите практиковать Дхарму;
Я же, Нангса Обум, желаю только этого.
Наша жизнь как радуга после дождя.
Она красива на вид,
Но не имеет материальной субстанции.
Вы, подруги моего детства,
не хотите практиковать Дхарму;
Я же, Нангса Обум, желаю только этого.
Наша жизнь подобна орлу, парящему в облаках.
Вот он здесь, и вот его уже нет.
Вы, подруги моего детства,
не хотите практиковать Дхарму;
Я же, Нангса Обум, желаю только этого.
Наша жизнь подобна водопаду в горах.
Он громко звучит, но через мгновение
Он уже иной, чем прежде.
Вы, подруги моего детства,
не хотите практиковать Дхарму;
Я же, Нангса Обум, желаю только этого.
Наша жизнь, как подаяние нищего:
Утром он получит много,
А к вечеру снова останется ни с чем.
Вы, подруги моего детства,
не хотите практиковать Дхарму;
Я же, Нангса Обум, желаю только этого.
Наша жизнь подобна огоньку свечи.
Подул ветер, и вот его уже нет.
Вы, подруги моего детства,
не хотите практиковать Дхарму;
Я же, Нангса Обум, желаю только этого.
Наша жизнь как лицо красавицы:
В юности оно было миловидным,
Но вот пришла старость и обезобразила черты.
Вы, подруги моего детства,
не хотите практиковать Дхарму;
Я же, Нангса Обум, желаю только этого.
О, если бы я могла обрести гуру,
Который наставлял бы меня в законе непостоянства!
Вы, подруги моего детства,
не хотите практиковать Дхарму;
Я же, Нангса Обум, желаю только этого.
Мать Нангса подслушала эту песню и сказала:
О ты, что дороже моего собственного сердца, Выслушай меня, Нангса Обум!
Ты желаешь покинуть нас и удалиться
отсюда для практики Дхармы?
Ты желаешь покинуть своего мужа и удалиться
для Практики Дхармы?
Ты желаешь покинуть своего сына и удалиться
для практики Дхармы?
Ты желаешь покинуть своих подданных и
удалиться для практики Дхармы?
Ты желаешь покинуть свой дворец и
удалиться для практики Дхармы?
Истинно практиковать Дхарму весьма трудно. Не пытайся делать то, на что ты не способна. Лучше займись тем, что у тебя хорошо получается: Будь хорошей женой и хозяйкой.
Нангса отвечала:
О моя добрая мать, Ньянгца Селдрон, выслушай меня! Выслушай слова своей дочери, Нангсы Обум! Солнце посылает свои лучи в четыре конца Вселенной.
Когда солнце перестанет светить, Тогда и я перестану желать практиковать Дхарму и останусь дома. Но пока светит солнце, Я буду стремиться к Дхарме. Когда луна перестанет возрастать и убывать, Я останусь дома.
Но пока она совершает свой путь по небу, Я буду стремиться к Дхарме. Когда лотос перестанет расцветать весной и увядать осенью,
Я останусь дома и забуду о практике Дхармы. Но пока он распускается и увядает в свой срок, Я буду стремиться покинуть дом для практики Дхармы. Когда молитвенный флаг на вершине горы перестанет развеваться на ветру, Я останусь дома и забуду о практике Дхармы. Но пока он развевается от ветра, Я буду стремиться покинуть дом ‘ ради практики Дхармы.
За рождением неизбежно следует смерть.
Если это правда,
Я не останусь дома,
я уйду прочь практиковать Дхарму.
Тогда мать подумала: “Нангса привыкла к своему положению принцессы и не желает слушать меня. Придется мне рассердиться на нее”. Вслух же она сказала: “Послушай меня, дочь моя, Нангса Обум! Мы обходились с тобой ласково все это время, и вот теперь ты не желаешь слушать моих слов. Ты ведешь себя со мной, как злой враг. Говорить с тобой — всё равно что бросать семена в неплодородную землю. Ты как овца, что не желает ходить со стадом и смирно стоять, когда ее стригут. Не удивляйся, если тебя отправят под нож мясника!
Ты похожа на больного, который отказывается принимать лекарство. Не удивляйся, когда безвременная смерть придет за тобой.
Ты как музыкальный инструмент, который издает фальшивый звук и который невозможно правильно настроить. Не удивляйся, если мастер разобьет тебя о камень.
Ты, имеющая прекрасное тело и красивый голос, не желаешь сделать счастливым правителя Ринанга и не слушаешь своих родителей. Не сетуй, если ты не станешь ни монахиней, ни замужней женщиной. Если ты намерена так вести себя, то ты мне не дочь, а я не мать тебе”.
С этими словами она схватила пригоршню пепла и бросила ее в лицо Нангсы, а затем взяла палку, намереваясь побить свою дочь, но подруги Нангсы остановили ее. Тогда она вытолкала Нангсу из дома и заперла дверь.
НАНГСА ПОКИДАЕТ ДОМ, ЧТОБЫ ПРАКТИКОВАТЬ ДХАРМУ
Нангса нашла приют в доме одной из своих подруг и стала размышлять: “Всякий человек умирает только один раз, но у меня, должно быть, очень дурная карма, раз мне суждено умереть дважды. Я не знаю, где и когда я встречу свою смерть вновь, а потому лучше всего прямо сейчас отправиться практиковать Дхарму. Кроме того, Владыка Смерти, отпуская меня из своего царства, велел мне помогать всем живым существам до того момента, как я снова вернусь к нему. Я пыталась помочь моей матери, но она не пожелала меня слушать и только рассердилась на мои слова. Но я не ответила ей тем же, а значит, не сделала ничего дурного. Теперь и сына моего отняли у меня. Но это, может быть, даже и к лучшему. Теперь я совершенно свободна и могу отправиться практиковать Дхарму. Если я задержусь здесь, явятся мои родственники и снова не отпустят меня. Поэтому я должна спешить. Я хотела бы отправиться к Миларепе, но это слишком далекий и опасный путь. Поэтому лучше мне последовать совету того нищего с обезьянкой и пойти в монастырь Сакья Гьялцена”. Нангса отправилась в путь ночью, когда все спали. Достигнув моста Це Чен, что значит “Великий Предел”, она увидела восходящую на востоке луну и решила, что это добрый знак, а потому запела такую песнь:
Когда Нангса достигла моста Це Чен,
Полная луна поднялась на востоке.
Это означает, что милосердный гуру будет учить меня
И я окажу помощь множеству живых существ,
Подобно тому, как луна равно дарит всем свое сияние.
Она трижды разбрызгала воду безымянным пальцем левой руки60 и продолжила свой путь. Когда Нангса приближалась к подножию горы Ярлунг, уже вставало солнце. Когда же она подошла к воротам монастыря, монахи уже трубили в раковины, объявляя о начале нового дня. Накануне ночью Сакья Гьялцен узнал в видении о приближении Нангсы, но не подал виду. Он послал монаха расспросить ее. Монах сказал Нангсе:
Послушай, красавица,
послушай слова монаха Цультрима Ринчена!
Откуда ты отправилась нынче днем?
Куда ты думаешь прийти сегодня вечером?
Кто твои отец и мать?
Кто твой муж? Богата ты или бедна?
Сколько у тебя детей?
Как твое имя и для чего ты пришла сюда?
Не пытайся обмануть меня, говори правду!
Нангса отвечала:
Служитель милосердного гуру, Цультрим Ринчен,
Выслушай слова женщины, заблудшей в неведении!
Сама я из области Ньянг То,
И я не знаю, куда отправлюсь сегодня вечером.
Вся моя еда — та, что я имею с собой.
Имя моего отца — Кунсанг Дечен,
А мать мою зовут Ньянгца Селдрон.
Мое же имя — Нангса Обум.
Моего мужа зовут Драгпа Самдруб,
А сына — Л хаи Дарпо.
У меня нет недостатка ни в чем, кроме Дхармы.
У меня множество украшений, слуг и друзей,
Но в этой жизни я несчастлива,
И вот я пришла сюда изучать Дхарму.
Прошу тебя, позволь мне видеть Учителя.
Цультрим Ринчен отвечал:
О ты, имеющая прекрасные черты и мелодичный голос,
Нангса Обум, выслушай меня.
Ты красива, как снежный лев,
Трудно тебе будет практиковать Дхарму.
Ты прекрасна, как горный орел.
Не думаю, что ты можешь практиковать Дхарму,
Лучше бы тебе вернуться домой.
Ты подобна молодому оленю,
Ты не так уж сильно нуждаешься в Дхарме,
Лучше бы тебе вернуться назад.
Ты подобна большой рыбе, что плавает в океане,
Ты не так уж сильно нуждаешься в Дхарме.
Ты прекрасна, как красавец павлин,
Ты не так уж сильно нуждаешься в Дхарме.
Лучше бы тебе отправиться домой.
Твой голос звучит, как пение птицы.
Ты не так уж сильно нуждаешься в Дхарме.
Отправляйся лучше туда, откуда пришла.
Ты прекрасна, как этот цветок,
Ты не так уж сильно нуждаешься в Дхарме.
Возвращайся лучше домой.
Нангса сказала:
Выслушай меня, Цультрим Ринчен!
Пусть я красива, как снежный лев.
Ведь благодаря карме обрел он свою прекрасную гриву,
И это не повредит его практике Дхармы.
Прошу, не говори так, позволь мне войти!
Пусть я подобна орлу,
Но именно благодаря своей карме
Обрел он свои могучие крылья,
И они не помешают его практике Дхармы.
Прошу, не говори так, позволь мне войти!
Я сильна, как горный олень,
Который благодаря своей карме получил эти могучие рога. Они не помешают ему практиковать Дхарму. Прошу, не говори так, позволь мне войти!
Я сильна, как рыба, что плавает в океане. Эта сила дарована нам кармой. Она не повредит практике Дхармы. Прошу, не говори так, позволь мне войти!
Мой голос как у певчей птицы,
И все это благодаря карме.
Он не помешает практике Дхармы.
Прошу, не говори так, позволь мне войти!
Я прекрасна, как этот цветок в саду. Эта красота дарована нам кармой. Она не помешает практике Дхармы. Прошу, не говори так, позволь мне войти!
Слушая ее прекрасный голос, Цультрим Ринчен понял, как сильно ее желание практиковать Дхарму, и отправился рассказать об этом учителю. Но и тут гуру не позволил ей войти, но вышел сам и запер ворота. Стоя у стен монастыря, Нангса запела такую песнь:
О ты, постигший изначальную чистоту, великий Гуру,
Я пришла сюда по причине великой веры в тебя
И из отвращения к сансаре.
Прошу, позволь мне войти.
В этом уединенном месте Ярлунга
Мне нужен только ты,
А потому, молю, не выбрасывай меня прочь,
как ненужную вещь!
Поймай меня, как рыбу, на крючок сострадания!61
На это гуру отвечал:
Если ты воплощение Тары,
Только тогда мы можем принять тебя.
Но обычная женщина не может практиковать Дхарму.
Для такой молодой и красивой женщины, как ты,
Практика очень трудна.
Так что лучше ступай домой.
Если ты отрежешь свои красивые волосы1‘2,
Твои родители рассердятся на меня.
Я не желаю впускать тебя, отправляйся назад!
Нангса отвечала: “Это прекрасное место, называемое Ярлунг, во всем похоже на Тсари63, и потому я пришла сюда, чтобы получить Учение от тебя. Если это невозможно, то, удалившись в уединенную пещеру для практики, я буду ничем не лучше волка, залезшего в свое логово. Я не желаю больше блуждать без пользы. Если ты отказываешься дать мне учение, лучше я убью себя”. Сказав так, она достала свой походный нож. Увидев это, Цультрим Ринчен схватил ее за руку и попросил учителя открыть дверь, потому что иначе Нангса может убить себя. Гуру сказал:
Я желал отличить козла от овцы.
Я желал отличить коричневый сахар от сургуча64.
Я испытывал тебя, желая проверить твою преданность.
Я стану обучать тебя медитациям
стадии порождения и завершения65. Не печалься!
Сказав так, он отвел Нангсу в свою комнату. Она отдала ему в качестве подношения все свои украшения и драгоценности и простерлась перед учителем. Гуру увидел, что она является подходящим сосудом для нектара Дхармы. Зная, что в конце своей жизни она сможет помочь множеству людей, он даровал ей посвящение тела, речи и ума Ваджрайогини, Мандалы Цендура66, а также множество учений Сутры и Тантры”7. Затем ее поселили в небольшом уединенном домике, и Нангса приступила к медитациям. Через короткое время появились многочисленные благоприятные знаки, свидетельствующие о ее успехах. Тогда учитель дал ей наставления относительно того, как избегать возникающих препятствий. Учитель и Нангса были счастливы.
НАПАДЕНИЕ ЦАРЯ И ПРИНЦА
А в это время ее родители и Лхаи Дарпо отправились в дом ее подруги, чтобы позвать Нангсу домой, но никто не мог сказать им, куда она подевалась.
Родители решили, что она вернулась во дворец Ринанг, и пошли искать ее там. Но, придя, они узнали, что она там и не появлялась. Тогда им пришлось рассказать семейству Ринанг о том, что произошло. Вскоре правитель Драгчен прослышал о том, что Нангса находится в монастыре Ярлунг в качестве ученицы Сакья Гьялцена. Драгпа Самдруб, ее муж, велел всем мужчинам своего королевства от шестнадцати до шестидесяти лет собраться с оружием, напасть на монастырь и вернуть Нангсу домой.
Когда ученики Сакья Гьялцена, жившие в монастыре, узнали об этом, они были в отчаянии. Они говорили: “Из-за этой женщины мы должны умереть!”
Огромное войско приблизилось к Ярлунгу, и окрестности наполнились криками воинов и ржанием лошадей. Вся земля от края до края была заполнена всадниками. Многие монахи и монахини были ранены или убиты. Цультрим Ринчен пытался защитить Сакья Гьялцена, который был слишком стар, чтобы идти самостоятельно, но они не могли уйти, поскольку монастырь был окружен. Солдаты Драгчена схватили учителя, связали его и отвели к царю. Нангса в это время находилась в медитации в своем уединенном доме. Ум ее был обширен, как небесное пространство, и она узнала о пленении своего учителя. И так, в своем белом одеянии йогини и с поясом для медитации68, она поспешила к нему. Одной рукой она схватила за уздечку коня Драгпа Самдруба, а другой — Драг-чена и запела такую песнь:
Слушайте меня, вы, отец и сын!
Не мешайте снежному льву,
Восходящему на вершину!
Не пускайте стрелы в орла,
Взлетающего под небеса!
Пусть охотники не тревожат оленя,
Когда он пасется на сочной траве!
Когда маленькая золотая рыбка резвится в пруду,
Пусть никто не закидывает в воду острый крючок!
Когда маленькая певчая птичка поет свою песнь,
Пусть орел не охотится на нее!
Когда солнце совершает свой путь по небу,
Пусть не приходит Раху69, чтобы проглотить его!
Не пытайтесь причинить вред Сакья Гьялцену!
Нангса Обум желает практиковать Дхарму.
Прошу вас, не мешайте мне!
Здесь множество учеников, которые также желают
практиковать Дхарму.
Прошу вас, не причиняйте им вреда!
Драгпа и Драгчен увидели, что на Нангсе нет ее обычных украшений и что она выглядит как йогиня. В этот момент к ним привели связанного Сакья Гьялцена. В великом гневе, делая оскорбительные жесты, они закричали ему:
Слушай, Сакья Гьялцен, и все монахи,
Слушайте слова отца и сына рода Ринанг!
Ты, старый пес,
Как смел ты посягнуть на нашего снежного льва?
Ты, старый петух,
Как смел ты напасть на нашу горную куропатку?
Зачем ты обломал ее прекрасные крылья?
Ты, старый осел, живущий в грязном хлеву,
Как смел ты посягнуть на нашу дикую лошадь?
Зачем ты остриг ее прекрасную гриву?
Ты, старый драный кот,
Как смел ты посягнуть на нашу тигрицу и
обрить ее шерсть?
Ты дурно поступил, презренный Сакья Гьялцен!
Ты опозорил принцессу Нангса,
Ты завладел ее драгоценностями.
На небе есть множество звезд,
Но ни одна не смеет сравниться с сиянием солнца,
А если и попробует, то взойдет солнце,
и померкнет звезда.
Много есть правителей в Центральном Тибете,
Но кто может сравниться с царями Ринанга?
Если правитель Ринанга разрушил монастырь
И захватил гуру, поздно просить о пощаде!
Затем Драгчен схватил лук, а Драгпа Самдруб — меч, и они приготовились убить гуру, но Сакья Гьялцен своей магической силой освободился от пут, схватил гору, находящуюся справа от него и передвинул ее налево. Все раненые монахи были немедленно исцелены, а все убитые ожили. Что бы ни пытались сделать ему солдаты, никто не мог причинить ему никакого вреда. Скрестив ноги в медитативной позе, он взлетел в небеса и запел:
Вы, люди со звериным умом,
Наделенные человеческим телом,
Люди с черной кармой, слушайте мои слова!
Слушайте, вы, отец и сын!
Есть кое-кто на свете получше, чем правители Ринанга,
Вот почему Нангса Обум оказалась здесь.
Нет нужды срывать лотос,
Если вы не желаете поместить его на алтарь.
А вы бросили прекрасный цветок на землю,
Оставили его гнить в грязи.
Бесполезно владеть сильным конем,
Если не выводить его в поле,
Если не кормить его хорошенько.
Грустно было мне видеть резвого скакуна,
Томящегося в тесном стойле.
Глупо иметь стрелу с орлиным оперением
И не посылать ее в цель.
Нет пользы от хорошего лука,
Если стрелы ветшают в колчане.
Если прекрасная богиня
Не пожелает стать супругой Джамбалы70,
Она не обретет пользы.
Прекрасные качества Нангсы не принесут пользы,
Если она не станет практиковать Дхарму.
Ее драгоценное человеческое тело состарится
В доме правителя с дурной кармой.
Это было бы слишком печально.
Я знаю, куда нужно пустить стрелу,
А потому я натянул тетиву.
Я наделен благими качествами,
а потому я ношу украшения.
Я богат, а потому даю взаймы.
Я знаю искусство врачевания, а потому даю лекарство.
Я выполнил много практик,
а потому являю магические силы.
Я не демонстрирую их в недолжное время.
Но вы, наделенные десятью демоническими качествами,
Вас следует обуздать, потому я явил свою силу.
Теперь покажи свои способности ты, Нангса,
Чтобы они прониклись почтением к тебе!
Нангса немедленно обратила свою накидку в крылья, воспарила в небо и запела оттуда песнь:
Вы, отец и сын, и все прочие, слушайте мои слова!
Слушайте Нангсу Обум!
Вы пытались превратить снежного льва в дворового пса;
Это невозможно!
Теперь я стою на снежной вершине,
Потрясая своей гривой.
Вы пытались превратить дикого яка в корову;
Это невозможно!
Вот почему я не осталась жить с вами.
Теперь я угрожаю вам своими острыми рогами.
Вы пытались оседлать дикого лесного мула,
Вот почему я убежала от вас.
Взгляните теперь, как я сильна.
Вы пытались посадить дикого павлина в курятник,
Но вам это не удалось.
Теперь я снова в лесу распускаю свой хвост.
Вы хотели сшить себе одежду из радуги;
Это невозможно!
Радуга, хоть и видна всем,
Не имеет материальной субстанции.
Взглянув на меня сейчас, вы можете в этом убедиться.
Вы пытались сделать слугу из дикой обезьяны;
Это невозможно!
Взгляните теперь на мое проворство.
Вы пытались взять в жены делога Нангсу Обум,
Но, хотя вы и посыпали цедурой
пробор на моих волосах71,
Вам не удалось удержать меня.
Вот я, летящая у вас над головой.
Я летала в Тсари
И принесла оттуда бамбуковый стебель,
чтобы доказать это.
Как як, что тяжело работал, вспахивая поле,
Теперь я показываю вам борозду, плод моего труда.
Я могу парить, как орел.
Я могу стремглав бросаться с высоты, как коршун.
Мало кто из людей умеет летать,
Только Миларепа и я.
Воины Ринанга, не утяжеляйте своей кармы,
Просите прощения у Сакья Гьялцена.
Солдаты были изумлены, видя ее летающей в небе; они побросали свое оружие на землю и запели такую песнь:
О великий лама Сакья Гьялцен
И прекрасная Нангса Обум!
Выслушайте нас, воинов Ринанга,
Выслушайте слова извинения.
Ты, учитель, поистине Чакрасамвара72!
Ты, Нангса, поистине Ваджра-йогиня!
Но по причине своего неведения мы не знали об этом.
Мы думали, что ты обманщик, злой гуру.
Мы разрушили монастырь
И убили многих монахов и монахинь,
Утяжелив тем самым нашу карму.
А главное, мы оскорбили ламу яб-юм7!.
Простите нас!
Мы просим тебя быть нашим гуру!
Мы богаты дурной кармой и бедны благой кармой,
как последние из нищих.
Вся наша жизнь прошла в накоплении дурной кармы,
Но просим тебя, не ввергай нас в пучину
низших сфер бытия!
Мы обещаем не совершать более злых дел Даже ценой собственной жизни. Просим тебя, дай нам учение, Которое легко понять и практиковать.
Сакья Гьялцен и Нангса Обум помолились об очищении дурной кармы правителей и воинов. Затем гуру пропел им такую песнь:
Для тех, кто сотворил злые дела,
Раскаяние подобно свету, вспыхнувшему во мраке.
О чудо!
Даже самую плохую карму можно очистить
четверичным методом74.
Если вы желаете встать на путь исправления,
Слушайте мои слова:
Гуру подобен полю с безграничными возможностями.
Драгоценное человеческое рождение
подобно редкому цветку,
Который трудно отыскать.
Жизнь ненадежна, как лампа, горящая на ветру.
Очень легко упасть подобно падающей звезде.
Рождение и смерть подобны восходу и заходу солнца.
Когда человек умирает, сознание выходит из тела,
Как волос, который вынимают из теплого масла.
Все ваше имущество подобно меду,
Накопленному пчелами: вам не забрать его с собой.
Друзья подобны случайным встречным
на рыночной площади.
Родственники подобны попутчикам на мосту.
Ваша карма следует за вами, как тень.
Восемнадцать обителей ада —
это тюрьма Владыки Смерти.
Область голодных духов подобна долине,
населенной нищими.
Животные находятся в постоянной борьбе
за выживание,
А сознание их подобно сновидениям глухонемых.
Асуры злобны, как змеи.
Прекрасные тела обитателей сферы божеств
Подобны драгоценностям, взятым взаймы.
Обитель людей подобна городу,
населенному гандхарвами,
Которые никогда не находят удовлетворения.
Все шесть сфер бытия полны страдания.
Пребывать в нирване —
Значит иметь счастье и не делиться им ни с кем.
Хинаяна подобна юной девушке.
Махаяна подобна сильному и
могущественному мужчине.
В Сутрах содержатся семена всех прочих учений.
Ваджраяна подобна зрелому плоду.
Если вы желаете обрести освобождение,
Прежде всего вам следует найти наставника в Дхарме.
Вы должны почитать его и доверять ему.
Трудно обрести рождение в человеческом теле,
Его трудно найти, но легко потерять.
Оно подвержено закону непостоянства.
Теперь вы приступите к практике Дхармы.
Размышляйте о сансаре и присущих ей страданиях,
О ваших переживаниях и об их незначительности.
Не будьте привязаны к себе.
Думайте о том, как прекрасно вступить
на путь постижения Дхармы.
Будьте усердны в прохождении трех путей обучения75,
А затем покиньте путь Хинаяны и
вступите на путь Ваджраяны.
Подобно сынам Будды, обретшим Нирвану,
Практикуйте Шесть Парамит7” и
Четыре Основы Взаимодействия77!
Затем вы должны породить в себе великую решимость:
Привести всех живых существ к состоянию будды.
Это должно стать основанием вашей практики.
Вспомните всех людей, которым вы причинили зло,
И подумайте о том, как тяжка дурная карма.
Есть также путь йоги,
Высший путь, на котором обретают просветление
в течении одной жизни.
Вы должны получить четыре посвящения78
И подготовить себя к пути Ваджраяны.
Здесь вы станете практиковать
медитации стадии порождения и завершения.
Осуществив все полностью,
Вы достигнете единения с Ваджрадхарой79.
Все присутствующие дали обещание поступать согласно сказанному учителем. Отец и сын узрели гуру в облике Чакрасамвары, а Нангсу в облике Ваджрайогини. Лхаи Дарпо, которому к тому моменту исполнилось пятнадцать лет, унаследовал титул правителя Ринанга. Драгчен и Драгпа Самдруб покинули мирскую жизнь для практики Дхармы. Сакья Гьялцен предсказал им, что если они будут следовать Дхарме, то смерть не постигнет их до тех пор, пока они не вкусят плодов своей практики. Нангса жила в уединении в горах и не только умела летать, но также оставила несколько отпечатков ладоней и стоп на камнях, которые были податливы для нее, как масло. Драгпа Самдруб вернулся в Ринанг только для того, чтобы короновать своего сына, а затем вернулся вместе с Ани Ньемо и остался в монастыре вместе с Нангсой и Сакья Гьялценом. Лхаи Дарпо умело правил королевством и, так же как и все его подданные, во всем усердно следовал Дхарме. Монастырь Сакья Гьялцена процветал. Драгчен, Драгпа Самдруб, Нангса и все прочие ученики никогда не имели недостатка в продуктах для выполнения практики в уединении. Они прожили долгую жизнь, одаряя своим состраданием всех живых существ.
ПРИМЕЧАНИЯ:
- Согласно воззрениям тибетской медицины, одной из причин
заболевания является расстройство взаимодействия элементов земли,
воды, воздуха и огня в человеке. - Магическая сила относится к числу “обычных сиддхи”. Это
способности, знаменующие собой прогресс в медитативной практике. Хотя
они и являются необычными с мирской точки зрения, называются они
“обычными”, поскольку являются не истинной целью практики, а ее
побочным продуктом, так как цель состоит в обретении окончательного
просветления. К числу обычных сиддхи относится способность проходить
сквозь стены, превращать камни в золото, ходить по воде, проходить
через огонь, поддерживать внутреннее тепло до такой степени, что
человек может растопить снег в условиях крайнего холода, мгновенно
перенестись в любую точку пространства, полететь по небу, прочесть
мысли и увидеть будущее, а также развитие необычайных способностей
органов чувств. К их числу относится также способность излучать свет
своим телом и не отбрасывать тени, внезапно исчезать, а также другие
так называемые чудеса. - Тибетские четки состоят из 108 бусин и служат для подсчета
прочитанных мантр. Бусины для них делаются из семян дерева бодхи,
из коралла, дерева, драгоценных и полудрагоценных камней и т.д. Для
проведения медитаций, связанных с гневными божествами, могут
использоваться четки, сделанные из черепной кости человека. - Йогины, практикующие тантру, иногда носят на пальце правой руки
кольцо с изображением ваджра, что символизирует мужскую энергию и
метод, а на левой руке — с изображением колокольчика, что
символизирует женскую энергию и мудрость.
- Мандала — геометрическая фигура, представляющая собой
центральную точку, окруженную концентрическими окружностями или
квадратами (иногда треугольниками). Она часто используется в
тантрической практике в качестве схемы расположения центрального
божества и его окружения, а также стен и ворот дворца, в котором
обитает божество, внешнего круга хранителей и т.д. В процессе практики
медитирующий трансформирует свои энергии в божеств посредством
интенсивного созерцания мандалы и повторения соответствующей мантры.
Существуют также различные уровни интерпретации мандалы, как,
например, созерцание в качестве мандалы всего феноменального мира. - Передник в традиционном тибетском женском костюме означает
замужество. Тибетские женщины носят его постоянно, а не только во
время приготовления пищи. - Тибетцы, живущие в высокогорье, при встрече почетных гостей
подносят им не цветы, а белый шарф или длинный платок из тонкого
шелка, что символизирует чистоту ума. - Гора Кайлаши находится в Трансгималаях и считается наиболее
значительным местом паломничества как для буддистов, так и для
индуистов. “Называют ли Кайлаши “престолом богов”, “обителью Шивы
и Парвати”, “мандалой дхъяни-будд и бодхисаттв” или горой Меру,
духовным центром Вселенной, но на символических языках различных
религий в данном случае описывается переживание высшей реальности,
переживание, приносимое особым сочетанием духовных и физических
феноменов, которого не в силах избежать даже не придерживающиеся никаких религиозных воззрений люди. Как гигантский храм, сложенный абсолютно симметричными гранями, Кайлаши являет собой “Крышу Мира”, сердце величайшего храма, трон космических сил, пуповину, связывающую Землю и Космос, антенну, излучающую и принимающую духовные токи нашей планеты”. (Lama Anagarika Govinda “Pilgrims and Monasteries in the Himalyas,” Cristal Mirror, IV, pp.245-6.) - Гьялцен (rGyal.mtshan) — храмовая хоругвь, представляющая собой
небольшой зонтик; символизирует охранительный аспект Будды, Дхармы
и Сангхи. - Благодаря обретению контроля над внутренними энергиями (праной)
и умом, возникает чувство блаженства. Это чувство в сочетании с
постижением пустотности ведет к переживанию ясного света. - Процесс прядения используется в качестве примера того, в каком
состоянии следует удерживать ум во время медитации. Если нить делать
слишком слабой, она становится толстой и рыхлой, а если слишком
натягивать, то она порвется. Точно так же и внутреннее внимание должно
быть не слишком напряженным и не слишком расслабленным. - Бодхичитта — намерение обрести просветление не для себя лично, а
ради блага всех живых существ. Бодхичитта является мотивацией всех
поступков бодхисаттвы. Важность этого умонастроения, которое отличает
Махаяну от Хинаяны, особо подчеркивается всеми тибетскими ламами. - Два покрова — это два основных типа заблуждений, удерживающих
нас в сансаре: ложное представление относительно бытия всех вещей
(т.е. видение их сквозь покров собственных представлений о наличии
“Я” и сопутствующий этому дуализм), а также влияние эмоций, в
основном вожделения, гнева и неведения. Когда эти два покрова
удаляются, внутреннее пространство индивидуума озаряется светом
мудрости. - Единый вкус, рочиг (Ro.gcig): когда индивидуум вступает в
переживание, при котором он видит вещи так, как они существуют на
самом деле, то есть не вынося суждение о хорошем и плохом,
огорчительном и радостном и т.д., он видит их равнозначность и
оказывается не в состоянии отдать предпочтение одному перед другим.
Это не означает, что он станет переживать все на один вкус, но что с его
переживаниями не связаны никакие личные предпочтения и суждения. - Сказано, что Будда использовал 84 000 методов для удовлетворения
различных нужд своих учеников. Сюда включены способности общаться
с животными, духами, богами и т.д. - В тибетской религиозной традиции это обычный способ поднесения
жидких субстанций. В данном случае Нангса, возможно, совершала
подношение Трем Драгоценностям. - Символика крюка рассматривается во Введении в главе “Принцип
дакини”. - Обряд обрезания волос совершается в знак отречения от мира. Даже
если человек и не приносит монашеских обетов отречения, он обычно
обрезает волосы перед периодом затворничества, чтобы не тратить время
на уход за ними. Во время ритуального принятия прибежища лама также
отрезает у ученика прядь волос, что символизирует отречение и
установление особой связи с данным учителем. Обрезание волос символизирует также принятие новой религиозной ориентации. - Тсари: название долины, расположенной между Ассамом и Тибетом.
Это особое место религиозного паломничества, периоды которого
чередуются каждые двенадцать лет. - Тибетцы использовали особую светло-коричневую смолу для
заклеивания писем, которая очень похожа на неочищенный сахар. - Стадия порождения, къерим (bsKyed.rim; санскр. Utpatti Krama) и
стадия завершения, зогрим (rDzogs.rim; санскр. Sampanna Krama) —
два аспекта тантрической практики. Первая из них, стадия порождения,
есть процесс призывания божества из пространства пустоты посредством
произнесения определенных мантр и семенного слога данного божества,
а также визуализации этого божества методом, предписанным в данной
форме йогической практики, т.е. в качестве самого себя, перед собой,
на ладони, в сосуде и т.д. Затем из пространства призывается энергия
мудрости, которая наполняет собой порожденный образ; тем самым
происходит соединение самаясаттвы (существа обетов) и джнянасаттвы
(существа мудрости). Потом осуществляется начитывание мантры, и в
конце божество превращается обратно в семенной слог, который
растворяется после этого в пространстве. В этот момент наступает стадия
завершения, зогрим. Это “практика в отсутствии формы”, которая следует
за созерцанием формы, порожденной в къериме, и опирается на нее. В
процессе нее практикующий не порождает нечто, но пребывает в
пространстве того переживания, которое явилось результатом стадии
порождения. Это переживание насыщенной энергии или светящейся
пустоты проникает затем в повседневную жизнь практикующего. Чем
выше класс Тантры, тем более преобладает в ней стадия Зогрим. - В практике Ваджраварахи в качестве мандалы используется зеркало,
покрытое красной пудрой, называемой “цендура”. Мантра божества
пишется по краю этого круглого зеркала, а в центре располагается знак
в виде двух наложенных друг на друга треугольников наподобие звезды
Давида. - Сутра и Тантра: в учениях Тантры содержатся описания практик,
включающих в себя визуализацию божеств и чтение мантр. Существуют
два основных раздела Тантры: те, которые принадлежат школе Ньингма,
и так называемые Тантры новых переводов, сарма (Sar.ma). Корпус
текстов сутр образует философскую и этическую основу Тантры. Сутры
составляют экзотерическую часть буддизма, тогда как Тантры образуют
его эзотерическую часть. - Пояс из плотной материи используется для того, чтобы во время
длительных медитаций поддерживать спину и ноги в правильном
положении, что способствует правильному течению энергий в теле. - Божество ночи, которое, согласно буддийской мифологии,
проглатывает солнце. - Джамбала — бог богатства в буддийском пантеоне.
- Когда женщина выходит замуж, пробор в ее волосах посыпают
цендурой. - Чакрасамвара, тиб. Демчог (‘Khor.lo bDem.mChog), представляет
собой темно-синее мужское божество в соединении со своей супругой
Ваджраварахи, тиб. Дорже Пагмо (rDo.rje Phag.mo). Тантры
Чакрасамвары относятся к классу материнских тантр, а его шестьдесят четыре аспекта соотносятся с шестьюдесятью четырьмя спицами пупочной чакры. - Яб-юм (yab.yum), дословно отец и мать, — общее название для
обозначения парного божества. Возможно, из данного отрывка следует,
что Нангса практиковала сексуальные формы тантры с Сакья Гьялценом. - Четыре метода или силы, делающие эффективной устремленность к
очищению результатов злых дел: 1) чувство глубокого и искреннего
раскаяния в своих поступках; 2) совершение благих поступков как
противодействие возникшей тенденции ко злу; 3) отказ от повторного
совершения зла в будущем даже ценой собственной жизни; 4) опора на
Будду, Дхарму и Сангху и постоянное культивирование Бодхичитты. - Три пути обучения: Цультрим (Tshul.khrims), самообуздание, или
моральная чистота; Шераб (Shes.rab), мудрость, или постижение, и Тингезин
(Ting.nge.’dzin), медитация. - Шесть парамит: щедрость, дисциплина, терпимость, усердие, медитация
и мудрость. - Четыре основы взаимодействия: 1) щедрость; 2) вежливая речь; 3)
наличие мирских интересов и планов; 4) забота о своих учениках. - Четыре посвящения: словом “посвящение” здесь переводится тибетское
“ванг”, (dBang) что значит “сила” или “власть”, тогда как его санскритский
эквивалент, “абхишека”, дословно переводится как “благословение”.
Согласно тибетской традиции, прежде чем начать практику, необходимо
получить “ванг” и “лунг” соответствующей тантры. Это означает личный
контакт и получение передачи на уровне тела, речи и ума от учителя, а в
редких случаях непосредственно от тантрического божества. В процессе
посвящения передается “семя” соответствующего переживания, которое
затем взращивается во время дальнейшей практики. Передача “лунг” —
это чтение учителем вслух текста, который в дальнейшем будет читаться
учеником во время построения визуализации, а также передача чтения
мантры. “Три” (Khrid) представляет собой объяснение того, каким образом
следует выполнять практику. Считается, что без передачи лунга, ванга и
три невозможно достичь никаких результатов; простого чтения тантр
недостаточно. В тибетском эзотерическом буддизме большой упор делается
также на непрерывности линии преемственности учения от личности к
личности, подобно звеньям цепи или вскармливанию материнским молоком.
“Искусственное вскармливание” здесь неприемлемо; без живого личного
контакта учение умирает.
Перечислим эти четыре посвящения: 1) посвящение сосуда, в процессе которого ученику на голову выливают немного воды, что символизирует очищение тела и превращение его в подходящий сосуд для вмещения учения; 2) тайное посвящение служит для обретения контакта с высшими энергиями. Оно состоит в отождествлении себя с чистым состоянием бытия Будды; 3) третья инициация имеет дело с умом и служит для уничтожения стандартных форм мышления и для достижения уровня необусловленного существа; 4) четвертая инициация находится за пределами определений. Она являет собой соединение трех предыдущих.
- Ваджрадхара — иконографическое изображение изначальной мудрости.
Представляет собой темно-синюю фигуру юноши со скрещенными на груди
руками. В правой руке он держит колокольчик, а в левой — ваджр.
Источник: https://ombhagavan.blogspot.com/2015/08/blog-post_62.html
Конфиденциальность гарантирована