Свами Вишнудевананда Гири
Шел 1975 год. Мне исполнилось восемь лет. Я учился во втором классе средней школы номер пять. По совету отца я записался в секцию дзюдо-самбо при стадионе «Чайка» к тренеру-чемпиону Белозерову Виктору Тихоновичу. Учился я на «хорошо» и «отлично», но вот с поведением было не очень. Моя неуемная энергия приводила к постоянным шалостям, и конечно, записям в дневнике, которые я вместе со своим другом Колей умело ликвидировал с помощью разных хитрых способов. Скандалы с родителями мне были ни к чему. У нас с ним было свое особое, тайное место – ложбинка и кустарник на горке, по пути из школы к дому. Там мы закапывали вырванные из дневников страницы, исписанные красными чернилами учителей. Этих страниц там были десятки! Учителя и родители, наверное, даже не догадывались об этом, а ведь все было так просто: покупаешь новый чистый дневник, вырываешь старые страницы, разгибаешь скрепки, вставляешь новые страницы, переписываешь расписание уроков, выставляешь старые даты – и все чисто!
Дети бывают гораздо хитрее взрослых, особенно, если эти дети медитируют…
Мой дух был внутри спокоен, но моя огромная энергия искала выхода. Я пытался сам построить самолет в отцовском сарае, раз за разом, игнорируя все запреты, лазил в штольни и бомбоубежища, подземные ходы, которые были рядом с домом. Планировал отправиться в полярную экспедицию на собачьих упряжках к Северному Полюсу искать следы знаменитого полярника Руаля Амундсена. Подбивал детей утащить на ремнях из соседнего детского сада настоящий катер, поставить его на воду в море, отремонтировать, оснастить веслами и оружием (бутылками с карбидом на жгутах-катапультах), чтобы как заправские пираты выходить в море, нападать на суда, захватывать их сокровища, и складывать в пещере (что за пираты без сокровищ в пещерах?).
Мы с ребятами хотели пробраться на охраняемую ВОХР территорию радиозавода, чтобы раздобыть металлический корпус, детали, и собрать из них гигантского летающего робота, с ракетами в груди, наподобие гиг – робота из культового тогда японского мультфильма «Корабль-призрак».
Родители не уставали удивляться моей фонтанирующей, бьющей через край фантазии.
Еще я пристрастился к чтению. Читал запоем все, что было в районной детской библиотеке. Иногда книгу в шестьсот страниц я мог осилить за один вечер. После такого чтения мои опыты медитации и самадхи усиливались, стоило где-нибудь присесть или прилечь.
Я полюбил читать книги большей частью именно за это. Библиотекари меня отмечали как самого читающего ребенка в районе, и я часто получал от них призы, как лучший читатель. Они даже организовывали что-то наподобие выставок (как сейчас бы сказали, «презентаций») с моим участием, где я выступал в классах перед детьми, рассказывая о прочитанных книгах. Помню, я рассказывал о серии замечательных детских книг Александра Волкова «Волшебник изумрудного города», «Урфин Джюс и его деревянные солдаты».
С момента моего первого пробуждения прошло два года. Я начал чувствовать сильные потоки энергии в своем энергетическом теле. Эти потоки, словно ручейки, двигались по каналам, вызывая необычное блаженство, тепло и покалывание во всем теле. Это блаженство пронизывало меня всякий раз во время сидения за партой в школе, ходьбы, еды, купания, чтения, игр, слушания музыки, касания чего-либо. Иногда оно вело к расширению сознания, иногда нет. Порой мой дух был един с ним, но иногда оно было как бы само по себе, а мое осознавание – само по себе.
Иногда, когда я здоровался с друзьями, дотрагиваясь до них, слышался легкий треск, и они говорили, что их «било током». Все, самые обыденные вещи доставляли мне тонкое, трепетное наслаждение, до такой степени, что я терял ощущение времени и места.
Мне постоянно хотелось быть в одиночестве, чтобы танцевать, петь, шутить без всякого повода сутки напролет. Я был более чем счастлив наедине с собой. Переживая блаженство, я ничего не искал, не просил, не хотел, и был всегда в восторге. Чего искать ребенку, ум которого напоминает космос, а тело до краев полно блаженства? Только одиночества, чтобы этому никто не мешал, не отвлекал.
Это блаженство было для меня и опьяняющим божественным вином, и, одновременно, камнем преткновения, так как существовал большой соблазн зацепиться за него, забыть себя и утонуть в нем окончательно. Я постоянно непроизвольно сосредотачивался на нем, мой ум останавливался, и я поглощался им до самозабвения. Иногда мой ум пытался связать блаженство с чем-то внешним и конкретным, но моя внутренняя пустота сразу же бунтовала и быстро показывала ему, что это неверный путь. Тогда ум покорно соглашался, а блаженство открывалось бесконечному внутреннему пространству, соединялось с ним, придавая ему живость и восторг. Я был полон огромной энергии, которая буквально распирала меня. Я мог бродить ночами напролет и не уставать.
Став старше, я узнал, что в учении тантризма есть особые методы работы с энергией блаженства, когда йогин учится концентрироваться на эстетическом наслаждении – удовольствии от еды и питья (асвада-дхарана), от музыки (шабда-дхарана) и вообще на всем, что приносит удовольствие (манастушти-дхарана). Но тогда я делал это интуитивно.
Интуитивно, но как эффективно!
Это блаженство, соединяясь с внутренней пустотой день и ночь, растворяло во мне все то, что я раньше считал собой. Это растворение, известное как Лайя-йога, происходило со мной в таком раннем возрасте, поскольку я уже выполнял эти практики в прошлых воплощениях и достиг в них успеха.
Уже став взрослым, зрелым садху, я понял, что это сама Великая Мать, Вселенская сила – Шакти с детства вела, благословляла и испытывала меня через свою ананда – и хладини – шакти, энергию и силу радости, блаженства. Великая Божественная Мать, Вселенская сила всегда любила меня, оберегала и защищала. Я всегда чувствовал ее великую любовь. Это трудно объяснить. Она кормила меня как своего любимого сына, лелеяла меня. Я чувствовал ее нежные и ласковые руки всегда и везде. Ее любовь сейчас и всегда была именно материнской.
Она любит тебя беззаветно, чисто, всем сердцем, просто за то, что ты есть, не рассуждая и не осуждая. А если кто посмеет обижать ее любимое дитя, она, как любая мать, не рассуждая, не разбираясь, немедленно встанет на защиту своего ребенка, готовая испепелить обидчика своим ужасающим материнским гневом. Я неоднократно убеждался в этом – Великая Божественная Мать всегда берегла и защищала меня. Она делает это и сейчас.
Свою земную мать я тоже рассматривал, как проявление этой беззаветно любящей Вселенской Матери. Любовь и благословение Великой Матери пронизывает всю мою жизнь, но ее пробуждение началось в те годы.
Меня все больше и больше тянуло к юродству, бродяжничеству, отшельничеству, отказу от всего, что есть в обществе, от всех его норм, понятий и правил. Я не хотел быть «как люди».
Каким-то образом на фоне огромного блаженства я ухитрялся не терять то ощущение пространства «Я-есмь», чувство вселенского, космического присутствия и осознанности, которое всегда учило меня изнутри. Оно учило меня гибкости, внимательности, чуткости, тонкости. Слушая это пространство, доверяя ему, я сохранял адекватность, ясность и гибкость, переживая блаженство. Я не позволял себе теряться в нем и «наркоманить».
Так, сам того не зная, я преодолел первую ловушку, ждущую йогина на пути к Освобождению, – блаженство.
Мое блаженство подчинилось моей внутренней пустоте и стало единым с ней. По мере растворения мой детский ум школьника второго класса все больше анализировал жизнь, задавая себе вопросы:
Что есть Бог?
Что есть Мир?
Что есть общество?
Что есть авторитет взрослых?
Что есть смысл бытия?
Что есть культура, традиция, общественные ценности, этика и мораль – для того, кто пробудился к высшему «Я»?
Моя внутренняя пустота давно уже знала все ответы на эти вопросы, просто она не формулировала их ясно и четко, пока ум не спрашивал конкретно. Это сны во сне.
Я знал: переживи любой взрослый хотя бы одну пятую моих опытов, от его мнений и убеждений не осталось бы и следа.
Я больше не спал, бодрствуя двадцать четыре часа в сутки, и мне не нужны были мнения спящих людей. То божественное, что пробудилось во мне, само себе было ценностью, мнением, моралью, этикой. Я не мог не следовать этому божественному, не мог не следовать самому себе. Я не мыслил себя отдельным от божественного.
Все иллюзии общества, его пионерско-коммунистической культуры, светской этики и традиционной родительской морали покинули меня, и я больше не надеялся на них. Авторитет родителей, учителей, книг, да что говорить, всего внешнего мира – померк перед переживанием этого великого «Я-есмь». День и ночь я был поглощен этим Всевышним «Я».
Мой дух был свободен, я был полон счастья, и меня постоянно посещали мысли: зачем мне общество и его цели? Все равно это никому не объяснить – так думал я.
Одиночество, уединение на вершинах духа, утрата всяких надежд на мало-мальское понимание со стороны окружающих светских людей – вот судьба любого садху. Это – неизбежная плата за пробуждение. Я понял это слишком рано.
Я готов был заплатить эту плату, и даже гораздо, гораздо более превосходящую, за то, чтобы быть тем, кем я был.
Источник: http://www.advayta.org/1501
Конфиденциальность гарантирована