«Вы ещё не были у Дайан? Она уже много лет живёт в Непале, выращивает овощи и фрукты, обучает местных жителей органическому земледелию и открыла школу для детей в Парпинге. Обязательно познакомьтесь!» — с этой рекомендации хорошо известного в буддийских кругах Алексея Гавинского, заботливого хозяина «Swayambhu View Guest House » (Катманду), и началось знакомство Натальи Сандер с этой удивительной женщиной и её волшебной школой Дольфин.

***

В: Дайан, расскажи, пожалуйста, с самого начала… Как юная прекрасная девушка попала в Индию…

Я родилась и выросла в Финляндии. Моя Мама занималась духовной практикой и интересовалась книгами Ошо. Она воспитывала меня в нетрадиционном ключе и с самых юных лет рассказывала о телепатии и осознанности. Когда мне исполнилось 23, Мама оставила своё тело, а перед уходом дала мне наставления. Она просила, чтобы я отправилась в Индию, нашла духовного Учителя и занималась медитацией. Так я поехала в Индию. Меня переполняла вера, и я представляла себе, что найду истинный смысл жизни и Учителя. Я начала свои поиски в центре Ошо в Пуне. Учение Ошо соответствовало моим представлениям, и именно Ошо познакомил меня с Буддой. Я видела, что в основе его Учений лежит Дхарма. Я провела 4 года в Пуне, когда мне начали почти каждую ночь сниться яркие сны с Далай-Ламой. В них я была его сестрой или матерью, и мы все были вместе в Тибете. А затем пришёл зов из Гималаев. В то время у меня был небольшой бизнес в Пуне, я занималась дизайном одежды. Когда я начинала этот бизнес, я побывала у шамана и попросила его дать мне имя для создания одежды. Шаман вошёл в транс и буквально выплюнул слово: Дакини. Никогда раньше я его не слышала. Я повторила за ним: Дакини.. Дакини… Оно вызвало у меня очень сильный отклик. Я начала свои поиски, и они привели меня к Будда-Дхарме. Это имя притянуло меня в Непал, помогло встретиться с Далай-Ламой. И я обнаружила сильную связь с ним.

В свой самый первый день в Индии, едва ступив на эту землю, я встретила человека, которому предстояло стать моим мужем. Ещё перед своим уходом Мама подарила мне на Рождество недельное путешествие в Индию. Это была поездка на Гоа. В первый же день я пошла обедать в ресторан, в тот ресторан, который принадлежал моему будущему мужу. Когда спустя несколько лет мы стали парой, то решили, что не хотим больше оставаться в Индии. Мы были готовы ехать дальше и применять на практике то, чему научились у Ошо, Далай-Ламы и Ганди. Нужно отметить, что Ганди всегда имел на меня определённое влияние. Так мы приехали в Непал. У нас было ощущение волшебства, предчувствие, и с первого дня мы начали поиски места, которое я ранее видела во сне. На седьмой день поисков вечером я заплакала — мы объехали так много мест, но не нашли ничего и близко похожего на то, что мне приснилось. И в ту же ночь я увидела ещё один сон: в мою комнату вошёл Далай-Лама и с отцовской интонацией сказал, – «Не нужно плакать. Доверься мне. Завтра утром, когда ты проснёшься, отправляйся в сторону юга.» Затем он показал мне дерево — большое дерево далеко-далеко,  устремлённое в небо. Я подумала, что этот сон с Далай-Ламой и деревом был благоприятным знаком. Проснувшись следующим утром, я чувствовала, что происходит нечто чудесное. Мы взяли такси, поехали на юг и вскоре оказались в Парпинге. Я смотрела на все эти буддийские монастыри и была очень взволнована. Мы шли по дороге, шли и шли… И вдруг я увидела дерево на холме, устремлённое в небо. Мы отправились к нему. Когда мы добрались в деревню и начали спрашивать о дереве, потому что его не было видно с дороги, нам навстречу вышел деревенский шаман. Позднее этот шаман стал моим духовным отцом. Это был тот самый участок земли из сна, у меня не было сомнений. Хозяева уже отчаялись продать его. Через некоторое время я узнала, что под этим самым деревом находился очень древний Храм. В долине Парпинга много Храмов, посвящённых женским божествам.

Так я и попала сюда…

В: И затем?

Мы начали работать, чтобы собрать деньги на покупку земли. У меня были коллекции, сделанные в Индии. Мы арендовали фабрику, подготовили летнюю коллекцию и отвезли её на Ибицу. Она продалась, так у нас появились деньги на покупку земли. Но нас ожидало много тяжёлой работы. В течение 5 лет мы управляли производством в Катманду и шаг за шагом начали строительство здесь, пока, наконец, не переехали уже вместе с семьёй мужа и 9 семьями рабочих-портных. Здесь не было электричества, телефона, интернета, телевидения  — ничего из того, что у нас есть сейчас. Нужно добавить, что конфликт с маоистами был как раз в самом разгаре: в Катманду ввели комендантский час, вся страна сидела напуганная. Даже мои друзья спрашивали, не сошла ли я с ума, решив переехать за город. Но у нас не было каких-то дурных предчувствий по этому поводу. Мы доверяли пространству, и, как оказалось, когда началась революция, в деревне было гораздо спокойнее, чем в Катманду. Всё было мирно, и мы занимались своей работой, строительством. В то время деревня была очень бедной, на детей было грустно смотреть. Я начала думать, как мы можем помочь деревне, детям. Мы стали обсуждать вместе с наиболее толковыми людьми из деревни. – Что нужно людям? – Печи. Ок, мы закупили печи в каждый дом. – Что нужно людям? – Одеяла. Мы закупили одеяла. Мы старались обеспечивать их потребности. В равном для всех количестве. Мы начали организовывать здесь производство. За эти годы мы построили несколько зданий, в том числе приют для детей. У нас живут 12 детей. Они ходят в школу, и мы заботимся о каждом.

В: У вас были проблемы с маоистами?

Нет, у нас не было проблем с маоистами, хотя именно в то время они третировали население. Маоисты кружили по деревне и выспрашивали, чей это большой дом. И в деревне им ответили: «Она одна из нас. Она помогает нам и нашим детям.» Ещё в первый раз, когда маоисты пришли в мой дом, я сказала им, что тоже маоист в своём роде, так как мне близок по духу социализм, и я делаю именно то, что они проповедуют. Они сказали мне: «О! Намасте!» Поэтому маоисты нам не докучали. Когда нас ограбили много лет назад, это сделали не они. Маоисты пришли первыми и начали помогать нам.

Сложно поверить…

Почти каждый в деревне перешёл на сторону маоистов, им больше ничего не оставалось. Это было время, когда люди жаждали перемен.  Маоисты вдохновляли. В итоге, люди начали уходить, потому что они тоже не принесли изменений. Но в самом начале все поддерживали маоистов. И это было логичным — по крайней мере, они пытались что-то изменить: организовывали обучение, строили дороги.

В: Что было для тебя наиболее сложным?

Конечно же, жизнь в горах несёт много сложностей для западного человека: недостаток электричества, перебои с обычной водой и отсутствие горячей, однообразная еда. Недостаток тех или иных нужных мне продуктов — это было сложно для меня. И ещё один момент: люди здесь не только очень бедные, но также необразованные. Я думаю, что вся та работа, которую мы делали здесь до тех пор, пока не открыли школу 5 лет назад, не приносила длительных результатов. Здесь очень непросто вносить что-то новое. Из-за отсутствия понимания и осознанности люди быстро возвращаются к привычному. Только обучая детей с самого юного возраста, мы способны внести изменения на долгий срок. Именно правильное образование — верный путь.

Мы организовали волшебную школу Дольфин. Школу финансирует организация из Австрии, поэтому обучение бесплатное для местных детей. В школе мы их обеспечиваем едой, одеждой, учебниками. Мы отдаём предпочтение детям из самых бедных семей. Те, у кого вообще не было шансов на образование, получают у нас самое лучшее. Все наши учителя обучались в школах Монтессори. У нас работают волонтёры из Германии и Австрии. Они показывают своим примером, как можно обучать по-новому. Без постоянного соперничества, как это было в старой системе образования. Дети изучают не только предметы, но также основы коммуникации, йогу, танцы, музыку. У нас каждый ребёнок хороший, нет разделения на первый-второй-третий.

В: Они получают оценки?

Да, получают: хорошо и отлично. Вся система поддерживает, воодушевляет. Им не ставят оценок, которые не дают этой поддержки. Совершенно необязательно, что каждый ребёнок должен хорошо учиться по всем предметам. Это неважно. Ребёнок остаётся для нас хорошим, вне зависимости от того, как понимает тот или иной предмет. Эта школа действительно меняет деревню, и она изменит будущее этого места. Дети из волшебной школы вырастут и будут лучше понимать происходящее, чем те, кто учился в обычной школе. Они будут гораздо более открыты «другому» — другим кастам, другим соседям… В школе мы обучаем их органическому земледелию. Они с детства занимаются йогой и имеют медицинское обслуживание. Мы готовим для них качественную еду. Они — будущее этой деревни. В них взращивается истинное понимание Дхармы, а не только привычка к религии. Большинство людей лишь следуют традициям, не особо вдаваясь в суть происходящих церемоний. Даже местные Буддисты. Чтобы прочувствовать пользу от религии, нужно научиться медитации, научиться делиться с другими, научиться самОй Дхарме. Я думаю, что в этом — важная часть нашей работы.

В: Сколько детей занимается в вашей школе?

В этом учебном году у нас 80 детей начиная с 3–х лет.

Такие маленькие!!

Самому старшему 13 лет. Каждый из детей получает индивидуальное обучение и заботу.

В: До какого возраста вы планируете обучать детей?

Я надеюсь, что в будущем мы сможем учить детей до 8 класса, а уже затем до 10 и до 12. В идеале, хотелось бы обеспечить их полным образованием, а в 11 и 12 классах делать специализацию в области различных искусств. Чтобы они смогли стать Учителями Йоги, танцев, музыки по окончании 12 класса.

В: Какие виды танцев они изучают?

Современные танцы и традиционные непальские.

В: Буддийские ритуальные танцы?

У нас пока нет Учителя для этого. Было бы интересно, особенно для ребят постарше. Они занимаются музыкой, у нас есть музыкальные инструменты, класс пения и даже своя музыкальная группа. Они выступают перед Учителями и родителями.

Каждый ребёнок получает возможность проявить себя в том или ином.

В: Твой сын тоже учится в школе Дольфин?

Да, он ходит в первый класс и получает от этого огромное удовольствие!

В: Что наиболее вдохновляло тебя в течение всех этих лет?

Наибольшее вдохновение дало мне узнавание собственных корней — своей линии и этого места. Был зов, я последовала этому зову. И словно вернулась домой. Столько связей проявилось с Учителями тибетского Буддизма!

В: Кто твой Учитель?

Я бы сказала, что Далай-Лама  — мой коренной Учитель. Но первым моим  Учителем был Лама Келсанг со Сваямбунатха. Я встретила его, когда жила в этом районе. Я много раз путешествовала вместе с ним в Европу и в Финляндию. Поскольку его линия имеет связь с ламой Оле, у меня также образовалась связь с Ламой Оле. Наш хороший друг Гьялце Ринпоче принадлежит к линии Миндролинг.

Ещё во время моей жизни в Индии я познакомилась с одной удивительной женщиной. Она выглядела точь-в-точь, как моя Мама, вела себя так же, как моя Мама, и позже стала моей приёмной матерью. Она родом из Финляндии. Ей приснился сон, в котором она получала Посвящение от Будды, и она захотела поехать в Бодхгайю. Я помогла ей туда добраться, была её гидом. Она стала очень серьёзно практиковать и организовала ньигмапинский центр в Финляндии. В этот центр приезжают сотни людей. Я была для неё мостом, это была моя миссия — привезти её в Бодхгайю. Все последующие годы она заботилась обо мне как Мама.

Мои Учителя говорили, что мне необязательно делать нёндро, поскольку моя Дхарма проявляется в действии, и это тоже важно. Разные люди выполняют разные практики.

Это и есть твоё нёндро, нёндро в Действии.

И мне это нравится, потому что мне сложно долго сидеть в тишине на одном месте и повторять сотни тысяч мантр. Это не мой вид энергии. Я создаю и вдохновляю, и я люблю это делать.

В: Что ещё служило для тебя источником вдохновения?

Мои духовные Учителя.

И моя работа — я люблю её. Я создаю прекрасную наполненную энергией одежду, в основном для женщин, и это даёт мне вдохновение. Каждый раз, когда я что-то создаю, это подобно страстному вдохновению. И я очень рада, что моя работа даёт возможность многим людям зарабатывать себе на жизнь.

И, конечно же, нужно отметить, само место — оно живое. Уже несколько лет мы выращиваем здесь деревья, различные травы и цветы, изготавливаем натуральные лекарства.

И ещё один источник — большое семейство, я люблю, когда вокруг меня играет много детей. Это такая радость! Мне нравится сама идея большой семьи, сообщества. Жить вместе — это большая внутренняя работа, поэтому многие в наши дни предпочитают одиночество. Но когда люди живут все вместе в гармонии и поддерживают друг друга, это приносит столько пользы! В большой семье кто-то готовит, кто-то делает что-то ещё, что умеет делать…

В: Расскажи нам, пожалуйста, об органическом земледелии…

В течение нескольких лет мы обучали людей в деревне органическому земледелию, в том числе выращиванию грибов. Мы посадили более тысячи фруктовых деревьев. Мы заказываем заранее и привозим саженцы из питомника, а потом показываем сельчанам, как за ними ухаживать. Большинство людей в деревне уже знакомы с органическим земледелием и знают о вреде пестицидов. Они выращивают овощи, и мы помогаем продавать урожай на фермерском рынке в Катманду.

В: На чём вы специализируетесь?

В деревне в изобилии растут наспати, абрикосы, персики, грецкие орехи.

О, грецкие орехи! Большая редкость в Непале…

Конечно, мы выращиваем яблоки и также экзотические фрукты: манго, личи, каштаны. Летом, как и в большинстве непальских деревень, крестьяне выращивают кукурузу.

Вокруг деревни находятся несколько источников воды, но из-за проблем с электричеством не так-то просто её закачивать. Сейчас мы занимаемся закупкой резервуаров для хранения воды. Уже несколько лет мы решаем вопрос водоснабжения.

Мы открыли в деревне стоматологический кабинет, и также есть возможность проверить зрение.

Возможно, вы обратили внимание на большое поле в центре деревни — это место, где люди собираются, проводят встречи, дети играют в футбол. Также все свадьбы и церемонии проходят на этом поле. Радость для каждого J

В: Вы выращиваете какие-нибудь особые гималайские травы?

Много — мы исследуем эту область. Здесь растут несколько видов трав, используемых в лечении рака. Например, полынь. Мы готовим различные экстракты. Ещё одно растение — одуванчик, чей корень более эффективен, чем химиотерапия. Также здесь растёт индийский барбарис, его маленькие синие ягоды и корни являются очень мощным лекарством. Мы высушиваем ягоды, перетираем в порошок. Его можно использовать в качестве питательной добавки. Даже косточки у абрикосов — лечебные. Большая часть трав, которые здесь растут, применяют как лекарство — тулси, розмарин и тд…

В: Расскажи нам, пожалуйста, о Храме…

Жители деревни полагают, что камни с гравировкой, расположенные под тем самым деревом, обнаружились при одном из более ранних землетрясений. Один большой камень покрыт письменами на языке пали. Это указывает, что надпись была сделана во времена Будды. Этому дереву могут быть сотни и тысячи лет, оно очень древнее. Вероятно, оно было кем-то посажено, так как специально помечено. Может быть, самим Гуру Ринпоче?

Дорога, которая пролегает через Парпинг и деревню, в давние времена была основным путём между Индией и Тибетом. Учителя вместе с караванами, слонами и лошадьми, короли, паломники — все проходили через эту деревню. Естественно, что Гуру Ринпоче провёл здесь несколько лет. Он говорил: «Это место обрело силу не потому, что я был здесь. Я пришёл в это место из-за его силы, из-за Хрустальной Горы.» Существуют также истории, что Иисус путешествовал в Тибет.

Это дерево имеет также отношение к проявлению женской божественной энергии. Возможно, вы обратили внимание, сколько в долине Храмов, посвящённых женским божествам: Дакшинкали, Ваджрайогини, Кали-Деви, Тара.

В: Очень интересно узнать о дизайне и производстве одежды…

Я начала шить одежду, когда мне исполнилось 4 года. В 10 лет я уже обшивала соседских детей и даже организовала маленький бизнес J В 18 подготовила свою первую коллекцию. Сама раскраивала и шила, и в итоге продала её. Затем я сделала попытку открыть свой первый магазин в Финляндии. Я всегда занималась изготовлением одежды потому, что получала огромное удовольствие. Когда я приехала в Индию, то поняла, что с такими прекрасными тканями можно сделать коллекцию. Я получила у Шамана имя Дакини и выпускала вещи под этим именем. Позднее мы переехали в Непал, открыли производство и продаём во всем мире: Японии, Финляндии, Испании, Англии, Австрии. Подумываем об отправке коллекции в Канаду и Израиль. Мы никогда не рекламировали нашу марку, производство растёт само по себе J Одежду мы шьём здесь, в Парпинге. Обучили нескольких женщин из деревни для этой работы и планируем продолжать обучение.

В: Каким образом вам удаётся контролировать качество продукции?

О, это сложно. Я полностью контролирую процесс производства — отбираю ткани и модели, целыми днями нахожусь рядом с портными. Если обнаруживается ошибка, то её сразу исправляют. Портные знают: если что-то не так, то рано или поздно придётся переделывать. И ещё один нюанс: мы платим за рабочие часы, а не за продукцию. Обычно на производстве оплачиваются изготовленные единицы, поэтому рабочие стараются сделать как можно больше. Это совершенно другой подход к работе. Нашим портным некуда спешить…

Да, очень приятная атмосфера… дружеская…

Наши рабочие получают очень хорошую зарплату, а их дети бесплатно получают образование. Есть много бонусов, в том числе страховка. У нас работает несколько семейных пар. Это выигрышная ситуация для всех сторон. Хорошо работают — получают хорошую зарплату.

Это настоящий социализм J Каким он должен быть…

Да, политики всегда умудрялись извратить идею. Я думаю, на этой планете достаточно ресурсов для каждого, если мыслить более глобально.

В: Каким образом вы обеспечиваете электроэнергию?

Это непросто. На фабрике работает генератор, но мы планируем установить солнечные батареи. Это стоит денег и требует замены оборудования, то есть нам будет нужно продать старые машины и закупить новые, потребляющие меньше энергии.

В: Может, использовать энергию ветра?

Здесь нет в достаточном количестве ветров для этого.

После землетрясения, мы, как и бОльшая часть Непала, стараемся «встать на ноги». Сначала было само землетрясение, и первые три месяца после него мы оказывали помощь. Потом началась блокада непало-индийской границы (сентябрь 2015-январь 2016. – Прим. пер.). Мы едва «выживали» — не было бензина, газа. Нам было нечем платить рабочим. Сейчас постепенно возвращаемся к нормальной жизни, к объёмам производства. Начали строить ресторан. Мы планируем использовать в нём овощи и фрукты из нашего сада. Меню будет отличаться от других заведений. Это будет здоровая еда, приготовленная на хорошем, качественном масле. Большинство ресторанов в Катманду заботятся лишь о получении прибыли и покупают самые дешёвые продукты. Когда заказываешь то или иное блюдо, никогда не знаешь, что положили внутрь… Мы хотим предложить нашим гостям совершенно другой опыт. Мы будем использовать лучшие продукты и готовить на кокосовом масле. Хотим также сделать большой ассортимент зелёных салатов и выпекать лепёшки в тандури. У нас будут лучшие нааны (блюдо индийской кухни – пшеничные лепёшки, приготовленные в тандури. – Прим. пер.) и лучшие момо в Непале J Также мы планируем делать настоящую итальянскую пиццу, фруктовые и овощные смузи, и различные виды соков. Все блюда и напитки будут самого лучшего качества!

В: Какие условия вы предлагаете вашим гостям?

У нас есть два небольших уютных и разноцветных коттеджа и две комнаты в основном здании. Идея создания коттеджей в том, что по качеству они соответствуют западным стандартам, но при этом обладают энергией для хорошей практики. Они полностью обустроены для проведения ретритов, и мы постараемся обеспечить необходимым сервисом и вкусной едой.

Дайан, спасибо за беседу. Желаем вам успешного воплощения всего задуманного, а вашим — гостям хорошей практики!

***

Сайт Дайан: http://www.joysourceresort.com/

С Дайан беседовали Наталья Сандер и Александр Дорджеев

Интервью подготовила Наталья Сандер

Литературная обработка — Оксана Матвийчук