человек и трансгуманизм

В рамках Международной конференции “Биомедицинские инновации для здорового долголетия” мы поговорили с ученым-генетиком Евгением Рогаевым. 

Конференция состоялась 25-28 апреля 2016 г. в Санкт-Петербурге. Спонсор мероприятия: http://www.ivao.com/ 

Эксперт: – На этот счет у меня есть такая точка зрения. Можно говорить, что существуют два основных механизма, связанных со старением. Как правило, обсуждаются механизмы, которые связаны с поломками в организме при старении: в метаболизме, в ферментах, связанные с накоплением мутаций в ДНК и так далее. И вот в случае попыток регуляции таких поломок, я не думаю, что можно значительно увеличить продолжительность жизни, во всяком случае, не более чем на 10-20%. Радикальное же продление жизни человека, на мой взгляд, должно быть связано с репрограммированием генома. Все виды имеют определенную продолжительность жизни, очень сильно отличающуюся друг от друга. И чтобы вы не делали в пределах одного вида, достаточно трудно значительно изменить продолжительность жизни.

Конечно, есть такие примеры, когда удавалось увеличить ее в 2-5 раз у некоторых беспозвоночных, того же круглого червяка (c. elian’s), может быть в два раза у мышей, но это действительно радикальные примеры. Но и тут: у млекопитающих – не более чем в два раза. Ни в 10 раз, ни в 20 раз. Поэтому я думаю, что для каждого вида существует механизм геномного программирования, определенная рамка продолжительности жизни, которая может в зависимости от внешних условий или применяемых методологий, в случае лабораторных исследований, то же ограничение калорийности питания у модельных животных, сдвигаться немного в большую или меньшую сторону. Но значительных изменений тут не будет. А вот изменение геномного программирования – это, конечно, сверхзадача и в настоящее время к ней достаточно сложно подступиться. Хотя у нас и есть определенные наработки.

В природе есть редчайшие примеры живых организмов, способных повернуть вспять свое развитие. Это явление называется трансдифференциация. Как правило, такие явления описаны для клеток и определенных тканей, но так, чтобы была так называемая организменная трансдифференциация, когда весь организм вдруг начинает развиваться в обратном направлении, таких примеров очень мало. Их по существу нет. Но есть и исключения: отдельные виды медузы Туритопсис. Они обладают способностью развиваться от полипов до личинки, до взрослой стадии медузы, а потом почему-то, под воздействием тех или иных факторов – это может быть стресс, тяжелые металлы или даже само по себе возрастное старение, они вдруг начинают развиваться в обратную сторону, вплоть до того, что в конечном итоге они опять превращаются в полипы и прикрепляются, находясь вот в таком неподвижном состоянии. И затем этот цикл повторяется вновь. Это совершенно уникальное явление и здесь возможно и существует репрограммирование генома. И скажем определение структуры самого генома, того, какие механизмы с этим связаны, могут дать определенные намеки на то, что можно было бы сделать реально с репрограммированием генома. Но это, конечно, такая фантастическая спекуляция, что этим можно управлять, но сам по себе такой биологический процесс в природе существует.

– Как вы считаете, процесс репрограммирования связан с эпигенетическими модификациями?

– Без них никуда не деться, потому что с точки зрения последовательности ДНК все клетки разных тканей одинаковы. То есть они отличаются не по последовательности ДНК, а по модификациям ДНК, хроматина – эпигенетическим изменениям. Трудно спекулировать на этот счет, хотя мы, конечно, ориентируемся на то, что это эпигенетические изменения. Но мы и не можем исключать и влияния каких-то других, совершенно различных факторов. Вряд ли это будут какие-то серьезные геномные изменения сами по себе, скорее всего это будут изменения хроматина. Но как именно происходит обращение процесса развития вспять – пока непонятно. Ведь известно, что эпигенетические изменения, как правило, необратимы. И вот здесь мы и должны посмотреть: действительно ли они необратимы или существуют исключения в животном мире.

– Те методы воздействия на процессы старения, о которых говорилось на этой конференции: ограничение калорийности питания, физическая активность – не являются ли они как раз попытками воздействовать на эпигеном через изменения внешней среды?

– Ну, я ни разу не видел, чтобы ограничения калорийности, скажем, вернуло пожилого человека к среднему возрасту.

– Задумывались ли вы о том, сколько бы лет вам хотелось бы прожить в здоровом теле? Какую продолжительность своей жизни Вы сочли бы оптимальной?

– Вы знаете, лучше об этом не думать. Ведь в чем проблема: суть ведь не в том, сколько прожить, а в том, как прожить. И когда мы говорим о борьбе со старением, я в первую очередь вижу главную задачу в том, чтобы продлевать здоровую зрелость и старость. Человек не должен страдать от болезней. Нет смысла прожить столько, сколько вообще возможно и при этом в течении 20-30 лет постоянно бороться с различными заболеваниями.

Беседовал Руслан Бадертдинов

Источник:http://2045.ru/news/35001.html