ДУХОВНЫЕ ОПЫТЫ ВАСУДЭВЫ

Васудэва  был учеником-монахом у своего Гуру, впоследствии перешёл в статус странствующего монаха, уехал  в Индию, проходит длительный ретрит. Говорят, Васудэва достиг высокого уровня самадхи.

О некоторых своих духовных опытах Васудэва писал:

 

«Если кто хочет мистических опытов – ему нужно в тёмный ритрит. Только обязательно нужно получить справку у Гуру насчёт того, достаточно ли уже съехала ваша …, то есть готовы ли вы к нему. Например, готовы ли вы к Бардо. Это очень важно. Потому, что то, что обычно переживают после смерти, вы переживаете в тёмном ритрите. Так предупреждает Гуру и так оно есть на самом деле. 49 дней – обычный срок в Бардо. 49 дней – срок тёмного ритрита. За этот срок очень сильно меняется сознание. А это самое главное. Опыт зрелости души – это то, ради чего происходят миллионы перевоплощений и, если опыт не приходит, круговорот продолжается. Зрелость души приходит, когда расцветает понимание самоотречения. Истинное Просветление проявляется под жертвой самоотречения, как свет БОДХИЧИТТЫ.

Я коротко расскажу вам о двух днях, проведенных в Адах. Кто знаком с Бардо-инициацией, знает, что в видениях и переживаниях Бардо присутствуют опыты всех миров. Это не то, что вы можете их пройти – вы их проходите и переживаете. И если ясность осознавания не утрачивается, можно сказать, вы реально переживаете все в образах, событиях и состояниях. В общем, в одну из первых недель ритрита, а в это время поверхностное сознание уже полностью отрывается, происходит погружение в мир образов всех уровней подсознания.

Вначале было несколько видений гневных Божеств. Появление гневных Божеств можно узнать по дрожанию энергии в теле, которая идет с самого низу. У меня это происходит от самых пальцев ног. Когда это началось, я особо не обращал внимания на внутренние состояния, а продолжал интегрироваваться и выполнять специальные наставления, полученные от Гуру, как сущностные инициации.

Мое тело трясло и корчило. Кисти рук и ступни ног выкручивало, как будто вырастали когти, как при мутации оборотня; веки и брови поднимались и дрожали, как в ярости, а я продолжал интеграцию под зверский оскал своего раскрытого рта. Казалось, даже клыки выросли.

Одно из Божеств летело на фоне темных скалистых гор и мрачного неба. На вид это была огромная птица, метров пятьдесят в размахе, хотя точно не могу сказать. У неё было туловище орла и несколько голов, штук пять. Шею же венчало ожерелье из оторванных голов. В общем, это наверное классическое украшение по которому можно узнать Божество данного вида. Оно молча и бесстрастно летело над холодным пейзажем ущелья. Я же в яростной, скрученной, судорожной позе выражал ему почтение, и наблюдая без суждений, продолжал интегрироваться, принимая всю ситуацию, как своё собственное состояние, отраженное на одном из уровней миров моего подсознания. А эти уровни уже явно были в области Муладхара-чакры и ниже. Пошли погружения в видения, в которых миры освещаются только огнями, рвущимися из земли, где свет исходит от взрывов, а в душах существ – полная паника отчаяния.

Потом пошли, видимо, самые нижние миры. Наверное, в писании о них сказано:

“тьма внешняя, где огонь, холод и только плач и скрежет зубовный”.

Это миры кромешной темноты, где присутствуют только слабые отражения тусклого света. Это миры полной муки для существ, в них находящихся. Нет даже плача, только боль, мука, стоны и звуки разрываемой плоти. Иногда проступает чей-нибудь зверский оскал с окровавленными изогнутыми клыками и с глубокими черными глазницами холодного, бездушного взгляда. Вся поверхность земли сплошь усеяна телами, полными муки и боли, вечной безысходности навзрыд. Боль, хруст, темнота, без надежды и просвета.

Моя интеграция привела меня к тому, что мне обязательно нужно что-нибудь сделать. Боль и страдание этих существ – бессознательны. Они просто насквозь состояли из неё. Они даже не понимали, что происходит, в ослеплении. Но внутри моего осознавания должно же быть какое-то средство, чтобы не погружаться в этот мрак бессознательного Ада. Мне нужно было помочь им всем, всем этим существам, подобно червям, усеивающим железную землю. Да и эти животные с огромными, будто стальными, смертоносными телами??? и окровавленными мордами и клыками, шипами … ведь и для них что-нибудь можно сделать.

Я чувствовал их, как себя, а ведь я не могу быть вот просто так бесстрастно убивающим или в ярости и безумии разрывающим все, что встречается на пути. Ни просто корчащимся бессознательно в муках. Если моя практика бесстрастна и холодна, то к чему тогда она? Если я просто наблюдатель, зачем мне такое зрение? Если сливаются с Божеством, то мне нет необходимости его совершенствовать, оно и так совершенно, но холод нижних миров может быть устранен, если растворить порабощенное, неконтролируемое сознание в огне сердца.

Я попытался испускать лучи и сияние света с чистой энергией, но для этих существ он подобен жутким ожогам. Они слепнут и издают визг, делая такие попытки бессмысленными.

Потом я пытался распространять потоки покоя, изливая его на эти души. Его было недостаточно, ведь Ад бесконечен. Я вспомнил, что я забыл об интеграции, и для чего забыл – тоже понял.

Тогда я просто сам вышел из своего тела. Вышел, как обнаженная энергия, и начал собою заливать все пространство, не рассуждая, теперь вся боль, судороги, ярость были моей сущностью. Я же все расширялся, полностью смешиваясь с такой неказистой сущностью этого мира. Мне не было смысла думать и размышлять.

Есть такая практика – Тонглен. Это когда страдания всех существ берешь на себя. Я был распростерт всей своей душой на поверхности из страданий и просто растворял в себе все эти сознания тысяч болей, тысяч мук. Ведь это мой мир. Я интегрировался и расширял себя до бесконечности в этом пространстве, а мое тело в темной комнате, там в ритрите, уже почти не тряслось, как в эпилепсии, а сидело и из глаз текли слёзы. Моя душа была и здесь и там, и вне всего. Все происходило само собой, без усилия. Я полюбил даже этот мир и всех существ в нем. У меня текли слёзы, я просто был счастлив от того, что просто существует такое сострадание, я просто принял весь этот мир и стал его спасением.

Без усилий опустился столб бело-голубого света и в него начали влетать и втягивается те, кто уже был готов к этому. Они все ещё продолжали быть бессознательными, но теперь я уже не спрашивал, они не были мной, а я был осознанностью, способностью к осознанности. Раз смог, значит готов.

Они поднимались вверх, я интегрировался с ними и обнимал их, ведя до уровня, где уже была возможность и способность к проявлению энергии внутреннего самоосознания и оставлял их и возвращал полноту своего внимания в своем адском теле. Спонтанно, вне логических последовательностей, проявлялось и углублялось самоосвобождение. Это была не способность , а мудрость.

Я знал этот мир, я понял нереальность и реальность его, и понял, что без сострадания Просветление невозможно. Вернее, я всегда это знал, предполагал, а сейчас узнал, как говорится до мозга костей. Настоящее единство, недвойственность проявится, когда пожертвуешь даже отречение и сердце. Просто и без ума и тогда проступят ясность и мудрость.

Потом я был в мирах животных и в мирах уродцев и телесных и духовных. Открывая для них и в них свою душу со всем потенциалом осознавания. Я открывал в них самого себя. Так я узнавал самого себя и свою мудрую, совершенную природу. В ней есть и дурашливая игривость, и по детски удачная шутка на шикарном покрывале, и она наполнена бесконечной глубинной чистотой и простотой.

Самое прекрасное – это то, что она во мне, даже в этих мирах и в этом мире.

Позже, в последующие дни ритрита, когда проявлялись плоды практики тех наставлений, которые Гуру дал на ритрит, у меня были опыты изменения видения других миров. Например, я видел состоящих из золотого, искрящегося света мышей и крыс. Также зверей и монстров с телами из чистого хрусталя. Такие опыты меняют отношение к миру.

Сейчас в моем сознании, можно сказать, не много умственного подхода к практике. В том смысле, что формулы сущностных наставлений применяются больше не через интеллект, а через безошибочность состояния и естественную сущностную интеграцию. Но я постоянно читаю молитвы. Правда, слово “читаю” настолько топорно – молитва – это совершенная, распростертая, чистая Лила, эта искренняя божественная формула проявления самого сердца через непосредственное раскрытие реальности с относительным и абсолютным.

Это когда видишь, как абсолютное проявляется через относительное и поёшь в экстазе об этом. Это бессмертная чистая песня тела, души и сознания. Молитва – это совершенная практика иллюзорного тела. Прямо сейчас. И ещё в молитве есть нектар, который единственно меняет и трансформирует. Это ключ выхода из ума через правильную дверь. А чтобы она не остановилась в голове, ей поможет бесконечность чистого бесхитростного сострадания. Тогда нет личности и я сама молитва, а это совершенство, и в таком виде можно идти простираться к стопам Гуру, пока остается выбор.

ОМ! Да будут счастливы все души во всех мирах! Да осознают все души свою истинную природу Единства и Света.

ОМ! ШАНТИ! ШАНТИ! ШАНТИ!

Высшее

Ниже я опишу некоторые опыты из разряда абсолютных категорий. Практика в темном ритрите состоит из сплошной медитации. В общем, только медитация на основе наставлений, плюс снова медитация на основе наставления, плюс опять возвращение полноты внимания. Если ясность уплывает или сознание уходит из-под контроля, хотя здесь вы его особо не контролируете, а продолжаете углублять присутствие и интеграцию.

Я вошел в состояние осознанного сновидения. Это был простой учебный класс. За партами сидели разные люди, из тех, кого я знал раньше. Объявили, что сейчас придет Гуру-сиддха, и его имя. Внешне он был обаятелен, молод и радостен, одет в современную одежду, он отпустил какую-то шутку, и начал что-то объяснять у доски, и даже что-то писать на ней. В общем я его особо не слышал, а только вскользь сознанием отмечал ход разговора и больше интегрировался с теми тонкими вибрациями, которые исходили от него, но это тоже происходило само собой, естественно и без усилий. Сам же я подрисовывал что-нибудь незначительное на листочке с мурти Аватара, который оказался на столе передо мной. Все остальное участники записывали, что он говорил и чертил на доске.

Он рассказывал о сиддхах, и методах трансформации окружающего мира при помощи осознания игривой иллюзорности, что-то в этом роде. Между партами он стоял рядом и начал шутить, что-то вроде:

“Что, например, я делаю с умом, когда вдруг обнаруживаю его у себя в сознании?”

Я же продолжал естественную медитацию и дополнял какой-нибудь штрих на картинке. От мастера исходила сила покоя, ясности и вибрации естественной благожелательности. На его шутки я ответил, что пусть думает, что хочет. Он засмеялся, встал сзади, и стал массировать мой затылок и макушку головы. В моем сознании проступала беспричинная ясность, которая освобождала пространство моего осознавания на очень высокий тонкий уровень естественного состояния. Я проговорил что-то на счет того, что это похоже на шактипат. Он опять засмеялся и пошутил, что это очень похоже на шактипат.

После этого класс исчез и силой этого сиддха я остался в состоянии простого наблюдающего сознания вне мыслей. Сиддха через сознание передал, чтобы я оставался в таком состоянии и, не вынося суждений, просто использовал свои способности интеграции на работу и движения сознания.

Моё осознавание одновременно пребывало внутри себя, внутри сиддха и тех, с кем он вступал в контакт. Я видел, как он менял облик, изменял работу сознания, принимал другой пол и играл. Я отмечал, как он совершенен в своей игре. Его спонтанность, легкость и в то же время полное изменение идентификации без всякой привязанности, переводили сознание к порогу восхищения. И если бы не энергия наставлений Гуру по этому поводу, я мог бы выйти из состояния ясности созерцания. Ещё на опыте движения сознания тех, с кем он играл, Учитель показал, как легко может уходить вслед за образами, тонким движением чувств, внимания, осознанности.

И всё же, так как этот урок был на уровне, так сказать, ваджраянских ситуаций и был доведен до уровня отрешения от многих фиксированных идей, после того как Гуру-сиддха вернулся, я поблагодарил и внутренне искренне выразил глубокое почтение и смиренную благодарность. В этот момент я остался совсем один. Мое сознание было совершенным чистым пространством, которое естественно и самопроизвольно продолжало утончатся и расширяться.

Потом пошли вспышки погружения в состояние разных светов, благодаря которым не осталось и следа даже от тонких состояний. Даже меня не осталось. Только совершенно чистое, недвойственное состояние, абсолютно беспричинное и бескрайне естественное. Нельзя даже сказать, что оно “было”. Просто было, ТО, ЧТО БЫЛО или верней, ТО, ЧТО ЕСТЬ. Хотя, как не крути, его не может быть, оно уже … В общем, когда здесь – ума нет. Все предельно ясно. И я сам – это Абсолютное, только и только, плюс все…

Потом, как говорится, время вышло, или наоборот, пришло. Я оказался в великолепном тронном зале. Даже стены были живой световой энергией, в которой были узоры, сжимающие и разжимающие пространство и время. Сквозь эти проемы пространственно-временных растяжений проявлялись тела Богов, выражающих искреннюю радость и хвалу. Была церемония, что-то вроде венчания. Я полулежал-полусидел на удобных подушках большого трона под огромным балдахином. Справа и слева находились две Богини.

Я только сейчас могу предположить, как их звали. Тогда же у меня не было мыслей, а имена Богов особо не интересуют. Просто в едином пространстве интеграции ещё происходит естественное слияние, Сахаджа-Стхити, в форме разных ананд. Смешно. Но в этом зале пространства и сознания все было очень тонко и чисто и в то же время очень велико и духовно торжественно. Хотя все оценки происходят после.

Было какое-то ожидание, то есть не было кого-то из Богов. А по правилам данной ситуации, в этом мире, жена отсутствующего Бога должна уйти к тому, кто на троне. В общем, меня ожидала третья жена. Её имя завибрировало в воздухе “или в пространстве”. В её состоянии и выражении лица появилась какая-то нерешительность. Вероятно, в этот момент она отразила и исчерпала, в смысле – “сублимировала” какое-то из внутренних состояний внутри моего сознания.

После такой короткой заминки, она как всегда прекрасно и грациозно, юная, полная чистоты и кротости, взошла на трон и села спереди у ног. Ни слов ни фанфар, просто единая чистота естественной медитации, подобной музыке созерцания тишины, и что-то вроде торжественного покоя, как выражение благоговения жизни, как чистота и естественность. Вот так я венчался.

После этого, как всегда при пробуждении, дымка тумана вывела прану на поверхностный уровень сознания. Не давая сознанию полностью выйти к состоянию размышления и вспоминания, я сел и ещё некоторое время, изредка помогая тонкими импульсами метательного присутствия поддерживать переживаемую бхаву, находился в нефиксированной медитации на чистое небо внешне-внутреннего пространство в темной комнате ритрита. И чтобы раса (вкус) пережитого не втянулась обратно, в глубинные слои, недосягаемые чувствам и мыслям, я со всей полнотой чувства выразил свою бхаву (переживание), и посвящение на благо пробуждения к своей Истинной Природе всех форм и душ вселенского проявления. Да обретут все живые существа плод полного пробуждения! Аминь.

Как сухой лист…

Вообще, когда описываются различные опыты из ритрита, может показаться, что практика в ритрите – это сплошной фейерверк из мистических опытов и увлекательных путешествий по разным мирам. Но, на самом деле, в ритрите, как нигде, отражаются во всей неприглядности твои недостатки, тамас и т.д. Лоб в лоб происходит столкновение со своим несовершенством и неспособностью и очень четко и откровенно ясно высвечивается показательное желание предпринять что-то фундаментальное. Очень ясно видно, что без коренного изменения сознания, без реализации непрерывной, не прекращающейся ни днем, ни ночью, в любом состоянии, совершенной способности осознавания, видения и проявления, без полного просветления тела, выражения и сознания, практика и духовное продвижение будут оставаться на поверхностном уровне, давая лишь всплески ясности, духовный опыт погружается в пучины бессознательности.

И все же, только если ты проходишь эти этапы непосредственного столкновения со своим внутренним несовершенством и уродством, если проходишь периоды отчаяния, стыда и позора перед присутствием святой энергии в виде Гуру и Богов, только тогда у тебя действительно есть шанс что-то изменить на сущностном глубинном уровне. Важно просто честно признать в себе все это и без компромиссов помещать всю свою душу в чистое пространство молитвы Гуру и Богов и выражать совершенную непреклонную решимость в сущностной самотрансформации.

И тогда на их место приходит благословение и опыт – откровение не зависеть ни от каких состояний. Проступает прекрасный путь духовного горизонта и радость, способная проявиться в любом состоянии. Например, с такой позиции, любое невежество и собственная неспособность воспринимаются, как основанные на глубоком потенциале, так как это действительно этап перед мощным прорывом в практике. И радость укрепляется. Она не дает сознанию укрепиться на почве мрачного ума. Способность опираться на видения духовного потенциала, нецепляние ни за какое внутреннее состояние, как спонтанное оставление и приятие, способность полагаться на милость и благословение – это действительно уже великое достижение на духовном пути.

Когда растет цветок самоотречения, неподвластный никаким ветрам, и каждый шаг – уже по новой земле, тогда проступает непривязанность, радость и свобода. А ведь это ни что иное, как крылья твоего тела полета к окончательному Освобождению и Просветлению.

Как сухой лист, сорвавшийся с вершины дерева,
Шуршащий по земле, овеваемый ветром…
Так прекрасна, велика и незатейлива песня жизни, без всяких претензий
Сухой листок – созревший сгусток света,
Кружась в блаженстве и покое,
Три мира обнимает…

Да пробудится во всех живых существах непрерывная милость и благословение Гуру. И пусть все души откроют свои сердца к такому благословению.

ОМ! НАМАСКАР! НАМАСКАР! НАМАСКАР!

Два довольных монаха…

В один из дней я сидел в позе риши в состоянии унмани лицом к стене. Точнее сказать, я не смотрел на стену, так, как было совершенно темно, просто она должна была быть передо мной на расстоянии вытянутой руки. Сидя вне мыслей, я просто отмечал иногда проявляющиеся в пространстве осознавания тела мягкие вибрации внутренних ветров и практиковал отпускание всех ощущений в пространство Сахаджа-Стхити, стараясь не отвлекаться от попыток к интеграции с бесконечным внешне-внутренним безличностным и свободным пространством созерцания вне мыслей.

В один из моментов, сознание просто оторвалось от всех ощущений. Я осознавал, как стена передо мной начала открываться и в ней образовался проём. Это было сопровождено непринуждённым подъёмом определённой доли энергии азарта, так, как я не засыпал и не терял ясности и вообще даже глаза не закрывал. Просто в стене напротив появилась дверь в другой мир. Это была комната, залитая чистым дневным светом. Я просто, как сидел обнимая руками колени, втянулся в это видение, выпрямился поставив подошвы на пол и огляделся.

Атмосфера в комнате была очень лёгкой и радостной. Через окно, комнату заполнял солнечный, наполненный свежестью свет. В комнате было две кровати в противоположных углах, шкаф и столик. Всё это убранство было очень скромным, незатейливым и, в тоже время, очень чистым. Всё буквально сияло здоровьем и лёгкостью.

На одной из кроватей сидел монах Ананда Садху, который в этот момент должен был быть в другой комнате, также в ритрите. Он также просто сидел в радостном лёгком состоянии, как обычно, иногда посмеиваясь. Было очень приятно здесь находиться. Я прошел, сел на другую кровать и, продолжая пребывать в медитации, задал Ананда Садху вопрос, знает ли он, что мы сейчас находимся в другом мире. Он засмеялся и сказал, что, конечно, знает.

На окне висела легенькая прозрачная занавесочка, едва прикрывающая половину оконного проема, как пародия на защиту от света в противоположность фундаментально задраенным и законопаченным окнам в темном ритрите. Это было очень смешно. Я обратил на эту деталь внимание и Ананда Садху пошутил на счет того, что мы просто “косим” в этом мире, удрав из темного ритрита в другое измерение. Мы буквально ухахатывались, просто так, рассудив, не думая, что раз так есть – значит так и надо. И каждый продолжал собственную медитацию.

Ананда Садха сидел, подпрыгивая от удовольствия и крутил настройку радиоприемника, который был рядом с ним на кровати. Я же нашел на шкафу, что был рядом с моей кроватью, огромный альбом с репродукциями и мурти Святого Аватара Шри Сатья Саи Бабы и, так же удобно устроившись на кровати, разглядывал изображения, периодически вспоминая о медитации. Некоторое время все вот так и продолжалось: комната, два довольных смеющихся монаха и спонтанная атмосфера радости, ни к чему не обязывающая.

Потом из радиоприемника периодически начали появляться звуки и музыка другого уровня, негармонично вклиниваясь в атмосферу комнаты. Также послышались разговоры и шум за пределами комнаты. Кто-то, видимо, должен был прийти.

Так как мы все-таки были в ритрите, в наши планы не входили встречи ни с кем. К тому же начало чувствоваться, как в области нижних чакр начала рассеиваться энергия естественного присутствия. Я сконцентрировал внимание на комнате, где проходил ритрит, прана начала втягиваться обратно, комната и ее атмосфера растаяли подобно миражу в чистом темном пространстве. Я же осознал себя сидящим в позе риши перед стеной в совершенно темной комнате.

Стараясь не нарушать сознание естественного присутствия, подобного присутствию в сознании радости вне усилий чего-либо достичь или удержать, я, как всегда после полученных опытов и реализованных состояний, проводил посвящение всего своего существа выраженное в спонтанной искренней и чистой молитве, проводя через нее всю свою бхаву и вкус опыта, на благо совершенной, абсолютной, непреходящей реализации просветленной энергии истинной природы всего сущего во всем своем потенциале, то есть телом, речью и умом и всем остальным единым недвойственным составом, на благо торжества Дхармы и реализации просветленной энергии самоосвобождения Атмана во всем существе и формах недвойственной божественной вселенской лилы.

В общем, это игра, подобная последнему абзацу и ее можно продолжать вечно. Главное не забывать то невыразимое состояние и то незамутненное пространство единого сознания, ради которого и делается все это, и в котором все это происходит. И которое есть сущность всего этого. Оно и есть САМО ЭТО.

Прямо, как моя любовь и мое счастье, в котором и меня-то нет, как кого-то. Только Я – и Я и есть само это ВСЁ. И это Я есть только ТО, ЧТО ЕСТЬ.

В единстве и без памяти.
Хоть смейся, хоть пой и танцуй.
Хоть ручкой пиши по бумаге.
Хоть весь мир обнимай и люби.
Хоть Буддой будь, хоть протирай полы,
Что хочешь делай, когда весь мир внутри…
…И в свободе…
Подождите. А где же мой Гуру, мой Учитель?
Все в порядке – на макушке сидит!

Тогда ОМ НАМАХ ШИВАЙЯ!

На троне из света…

Весь мир – это чудо-мозаика, состоящая из переливающихся узоров света, сияний разных цветов и чувств. Это, как музыка мудрости и естественного танца твоего тела-природы.

Когда сознание выходит из фиксированного самовосприятия и самоидентификация начинает размываться – картинка видимого и переживаемого начинает изменяться. В эти моменты сознание прикасается к узнаванию своей истинной, тайной и несказанной природы.

Один раз, где-то посередине темного ритрита, я лежал в шавасане в состоянии осознанного сновидения, пытаясь сохранять естественное присутствие, где-то в промежуточном состоянии. Когда праны, т. е. сознание подошло, а точнее сказать, расслабилось до уровня однонаправленности и, сохраняя ясность, передо мной начал проступать очень яркий и красивый сияющий узор.

Было ощущение, что его можно потрогать руками, хотя, по ощущениям, он был бесконечен, как Вселенная. Это был живой, переливающийся узорами, не спеша и совершенно, свет. Это была Мандала. Мандала сознания, очень совершенного, но и очень абстрактного мира. В ней не было симметричных расположений и, так называемых, правильных форм, имеющих центр, концентрацию и тому подобное. Это был совершенно спонтанный абстрактный узор, но он был очень ясен и совершенен до невообразимого. Я понял, что понять его невозможно и просто начал интегрироваться с ним, принимая его, как свою природу.

В этой Мандале определенно была какая-то формула, недоступная пониманию ума, но доступная пониманию сердца. Я отпустил свой ум и мгновенно буквально весь проник в Мандалу или проникся в ней и все понял. Я понял, что выражает ее формула. Понял, что все вещи в мире и все формы выражают только эту формулу. Всегда. Конечно, интеллектуальное понимание пришло позже, как чистое интуитивное знание.

В тот же момент все поглотилось и все стало на свои места. Я просто опять стал самим собой. Настоящим. Только тем, которым и являюсь в действительности – Собой вне себя и во всем… и времени нет. Я понятия не имею, сколько это продолжалось. Как громоздки эти слова, хотя самому все очень ясно. То, что есть – оно не продолжается – оно только то, что есть!

Потом произошло нечто вроде выключения кинескопа: все пространство, как вспышка, легко и мгновенно сжалось до размеров точки в центре и исчезло. И все оказалось в дымке тумана, легкого, белесого тумана. Я оказался в пространстве с чистым небом, хотя я не видел визуально всю панораму в целом. Мое внимание могло воспринимать только часть видимого перед собой. Ясность была не очень высокой, хотя естественное состояние продолжало удерживаться как бы по инерции – легко и естественно.

Был небольшой помост, на котором стоял золотой полностью (даже без подушки для сидения) трон. Перед этим подиумом, молитвенно, в медитации сидели мудрецы и садху. И все заливал золотистый теплый свет. Особо не рассуждая, я понял, что мне нужно сесть на этот трон, что я и сделал без мыслей, но с чем-то вроде чистого почтения… …И ничего не нужно было делать. Просто все сидели в медитации и пребывали в естественном самолучезарном состоянии. Это был мой даршан. Так он выглядел.

Но он продолжался недолго. Все растворилось, образы расплылись в удаляющуюся дымку тумана и я вошел в состояние обычного сна. При пробуждении я снова прошел все этапы растворения в дымке и очищения пространства, и, войдя в бодрственное состояние, начал медитацию практики наставлений Гуру для ритрита с молитвы Учителю, Богам и Миру, пытаясь концентрироваться на объединении и интеграции всего своего опыта и проявленного пространства в единую основу и спонтанную интуитивную способность именем триумфа Дхармы и посвящения всех Заслуг на благо жизни. А что еще делать остается?

Да откроется в сердцах всех существ Чистый Свет. И пусть сознание всех существ сольется в едином пространстве жизни и света!

ОМ ТАТ САТ

В мирах Асуров…

В первые две-три недели ритрита выходит в образах и видениях карма, так густо населяющая наши каналы и сознание. Полностью она, конечно, не выходит. Ее много и она очень глубоко. В общем-то, она – это и есть моя личность. Движение вечно и если бы вышла карма всех образов и отождествлений, то, вероятнее всего, вслед за ней начали бы выходить пятицветные радуги и сияющие тигле Каузальных Мудростей. А это, даже самый незамысловатый деревенский тракторист или доярка вам скажет, – реализация Окончательного Просветления в виде Тела Света. Шутка.

Сначала сплошным непрерывным потоком шла информация, состояния и образы. В основном, это были видения Мира Асуров из разряда показательных виртуозов-сиддхов, так называемых, восточных единоборств. Мое сознание буквально уносило в Астрал, где я принимал участие, но, в основном, просто наблюдал все эти полеты, поединки, сиддхи уровня Махамудры и тому подобное.

Хотя, вообще-то, это не глубинная моя карма, а впитанная информация на уровне поверхностных каналов, плюс определенная карма из прошлых жизней. Многие из героев видений были достигшими высочайших уровней сознания и реализованных способностей управления энергией, демонстрируя уникальные секреты даосских Мастеров. И вообще, даже сами бои, хотя и проходили с полной отдачей на грани жизнь-смерть, не были простыми бессмысленно-асурическими дракобойнями. Это была непосредственная духовная практика на уровне подобной работы сознания. И велась она очень самоотверженно, с полным осознанием и самоконтролем. Хотя, конечно, обязательно присутствовала доля соперничества – мир Асуров, ведь.

Но здесь были не только бой. Были видения с коллективными медитациями разного уровня, даже с призыванием определенных энергий. Были медитации для оказания ПОА убитым или умирающим практикующим братьям. Одно видение было, видимо, из прошлых жизней, даже о том, как мне самому делали такое ПОА.

В тот момент группа мастеров-воинов в белых одеждах, подобным куртам монахов или даосов, расположившись концентрическими кругами, силой сознания не давали бессознательно уйти из лежавшего в центре физического тела, моему астральному телу. Вначале я бессознательно наблюдал с высоты метров 10-15 и был недоволен, так как меня просто силой не отпускали и принуждали к чему-то. Потом я понял, что мне просто передавали силу осознанности, чтобы я не ушел в бардо бессознательно. Когда этой энергии самоосознания оказалось достаточно, видение растворилось.

Вообще, это очень показательный пример и урок для жизни практикующего. Путь проявления кармы может быть очень разным и важно воспитать свою осознанность, чтобы она была непрерывной и оставалась в сознании всегда, в любых условиях и при любой деятельности. Ведь без самоосознания сама такая деятельность вообще смысла не имеет, а является лишним, никому не нужным накоплением очередной кармы, которой и так пруд пруди, но, если самоосознание зреющей и прогрессирующей души непрерывно, то, в конце концов, она перестает быть простой кармой, а становится опытом созревания энергии проявления естественного присутствия в любых проявлениях активности и взаимодействия энергии сознания.

Ведь, чтобы понять свою природу, чтобы понять природу мира, необходимо уметь быть миром, становиться самой природой. И очень важным условием здесь является воспитание совершенной, непрерывной, чистой ясности и самоосознания. А, если к ясности, самоосознанию, добавить однонаправленность, чистоту, радость и, заправив непривязанностью, спонтанностью и всесвершающим состраданием, то такой духовный путь уже сам по себе – это праздник жизни и естественной самоуглубляющейся просветленной реализации. В любом случае, быть в полноте себя –значит быть в гармонии, покое, радости и полной достаточности, непривязанности. Это вам даже прекрасная Богиня Лакшми скажет. Ведь процветание души не в тугом кармане, а в свободе сияния непривязанности и великом расцвете любви, всеохватывающей и необъятной, как небо.

ОМ!

Пусть все души расцветут подобно лотосу прекрасного сияющего сердца!

 

Итоги…

Во всех религиях и учениях Вселенной, сердцем понимания пути реализации и рассвета своей души, превозносится жертвенность и самопожертвование. Будь это зороастрийский огонь или крест Великого Христа. Само самоотречение Боддхисаттвы или безумная любовь суфия – это ни что иное, как абсолютное пожертвование. Это так велико и почти недосягаемо для понимания. А с другой стороны, все так просто, чисто и естественно, как сам Чистый Свет. Его видят все! Все только и делают, что смотрят на него, но редко кто может с Ним слиться и осознать как отражение своей собственной природы – Источника Бытия.

Потому, что, где жертвенность, там – непривязанность и облегчение. Где самопожертвование, там полная свобода, радость и любовь просветляющего сострадания. И когда уже нет ничего, даже цепляния за жизнь, тогда этот свет проступает сам собой как бесконечный купол-венец самой мудрости абсолютного самопожертвования Великой Пустоты, абсолютного самоотречения самого Шивы – Высшего Парабрахмана.

Пока же есть цепляние за собственные чувства, за идеи, за собственное возвеличивание, даже за саму личность – всегда неизбежны сомнения, конфликты. Цепляние за мысли будет порождать конфликты мыслей; каждая мысль будет отстаивать свою идею; каждая идея будет считать себя великой и упорно отстаивать себя, и так далее. Это бездонный омут. Но, если понята и совершенно принята, как реализованное понимание, жертвенность – от самого незначительного до самого наиважнейшего, – тогда весь этот водоворот собственной несостоятельности прекращается и постепенно вся муть уходит, оставляя на том же месте, где ты всегда был, теперь уже бездонный океан чистоты, где живет Чистый Свет.

И нет никаких проблем, а сам акт живет экстазом в самом себе, где жизнь является жизнью для жизни. А жизнь сама, хоть и все вмещает, – она только отдает, хотя и не зная этого. Это – единственное правило и идет оно из самого центра. Это ключ от двери Освобождения. За дверью – Божественная Лила свободы, все двери открываются и исчезают, сердце – везде…

…Вот я и лежал на спине. Я только что два дня провел в адах и других жалких местах, где душа мне и показала, что такое самопожертвование и как нужно жертвовать.

Я был пуст и даже сострадание ушло. Из меня выходила жизнь и я видел это. Я знал, что я не умру, хотя немножко хотел этого, ведь с жизнью выходил я сам, а внутри меня оставалась только пустота. Все утратило значение: не было ни любви, ни радости, ни Бога, и не было жизни. Из меня выходила жизнь. Как просто. Ведь это и есть чудо – ИЗ МЕНЯ ВЫХОДИЛА ЖИЗНЬ!!! Ничего не изменилось, но теперь на месте пустоты вне жизни сиял или дышал Чистый Свет – отражение жизни самой пустоты. Я почувствовал, что источником его жизни являюсь Я сам. И тогда я просто решил посмотреть на себя…

…Я никогда не смотрел сразу во все стороны, да и сейчас не смогу. Этого и не нужно. И не узнавать, не понимать, а – видеть. Просто, чтобы увидеть, кто ты или что ты – глаза не нужны. Это уже случилось. Этот взгляд чист и недвусмыслен.

Я сидел совсем один, как ребенок, которому все ясно в песочнице. Из правого глаза текла слеза. Я вспомнил, что видел Его и раньше. Я видел Его в детстве и сливался с Ним, глядя на чистое звездное небо, не зная, что медитирую. Его все видели… Просто тогда я не знал и не понимал, что с Ним нужно что-то делать. Я и сейчас не знаю. Может быть понял, что же Он такое в моей душе и как выглядит Великая Жертва. Я знаю как это естественно и радостно. И сейчас, когда я жертвую этот свой небогатый опыт этой жизни, мне радостно и легко. Я просто выражаю надежду, что это кому-то поможет. Но там где что-то произошло, меня уже нет, поэтому мне свободно и все равно. Все равно с любовью. Просто такова жизнь и ее воплощение – сиять. Прошлого не существует – темнота исчерпала себя. Эта жизнь действительно единственная и она действительно – для жизни. Жизни для других. Вот такая игра.

ОМ! Пусть все души выпьют мое сердце!

ТАТ ТВАМ АСИ

ТЫ ЕСТЬ БОГ И ВСЕ ЕСТЬ ОДНО и т.п.
ПУСТЬ ЖИВУЩИЕ В АДАХ – УТЕШАТСЯ,
А ЖИВОТНЫЕ – НАЙДУТ ПОКОЙ.
ПУСТЬ УРОДЦЫ ГОЛОДНЫЕ – СОГРЕЮТСЯ,
А ЛЮДИ – УВИДЯТ НЕБО.
ПУСТЬ НЕУЕМНЫЕ – СТАНУТ СВОБОДНЫМИ,
А БЛАЖЕННЫЕ – ВДОХНУТ ЧИСТОЙ МУДРОСТИ.
НУ, А ВСЕ СВОБОДНЫЕ – ПУСТЬ ЧИТАЮТ ОБЕТ МАХАЯНЕ
И ЗАГОРАЮТ У СТОП ГУРУ,
ПАДАЯ НИЦ В ЭКСТАЗЕ ПЕРЕД ЕГО СИЯНИЕМ,
ПОКА САМИ НЕ ЗАСВЕТЯТСЯ.
ОМ!
Просто ОМ!

Я не хочу, чтобы кто-то понял меня, я хочу, чтобы все реализовали СВОЮ Свободу и Счастье.