Информационная целостность человека — предпосылка создания его кибернетического аватара
человек и трансгуманизм
Автор: Ю.М. Сердюков
Достижение личного бессмертия человека путем создания его кибернетического аватара1 остается для меня вопросом весьма дискуссионным. Но объективные предпосылки постановки и реализации этой цели несомненно есть. Одна из них — информационная целостность человека2.
Для создания кибернетического аватара понятие информации является ключевым, поскольку объединяет искусственные информационные системы с генетическими, физиологическими и ментальными процессами в живых организмах. Возможность такого объединения сомнений не вызывает. Она подтверждается и развитием искусственного интеллекта3, и успехами в моделировании сенсорных систем4. Но где предел этого единства? Насколько применимо понятие информации к описанию генетических, сенсорных, перцептивных и ментальных процессов? Могут ли информационные коды заменить живое знание человека, его сознание? Ответ на эти вопросы предельно сложен, и сегодня мы не можем его получить с достаточным обоснованием и в полном объеме. Но некоторые ключевые моменты обоснованию уже поддаются. Два из них: 1) предельная близость понятий «знание» и «информация», и 2) единство естественных информационных систем человека.
- Соотношение знания и информации
Знание — это ключевое понятие философии и психологии — до сих пор крайне многообразно по смыслу. Вариативность его значений простирается от метафоричности древнеиндийских вед до натурализма эволюционной эпистемологии и от строгих логических конструкций аналитической философии до релятивизма постмодерна. Методологическое многообразие и противоречивость интерпретаций не позволяли и не позволяют подвести различные определения знания под общий знаменатель, поэтому приходилось и приходится выбирать приоритеты. Сейчас, в информационную эпоху, одним из приоритетов является вопрос о соотношении знания и информации.
Несложно заметить, что в общественном сознании информация обычно ассоциируется со знанием, и наши современники не видят разницы между выражениями «знать что-то» и «иметь о чем-то информацию», «знать» и «быть информированным» и т.п. Эта позиция близка представителям естественных и технических, но не гуманитарных наук. Последние, особенно наши коллеги философы, как правило, категорически против отождествления знания и информации. Большинство из существующих возражений заслуживает отдельной оценки, но сейчас я рассмотрю лишь некоторые из них5.
Аргумент первый. В основе мироздания находятся две субстанции — энергия и информация, действительность есть результат их взаимодействия, а информационное поле — одно из организующих начал Вселенной, которое существует повсеместно, во всех частях Вселенной, и в глобальном понимании, как и время, является одной из составляющих Универсума6. Поэтому информация — это атрибут материи (т.е. свойство, имманентно присущее всем без исключения природным и искусственным объектам), а знание — нет. Такова суть атрибутивной или субстанциальной концепции информации (в отличие от функциональной).
Контраргумент. Но если информационное поле как особая субстанция существует, то откуда мы знаем о нем? Сенсорному восприятию информационные поля недоступны, поскольку они сверхчувственны, как сверхчувственна сама информация, следовательно, источником знания может быть либо теоретический анализ предметов и их свойств, либо экстрасенсорное восприятие. В результате теоретического анализа мы действительно получаем информацию об объектах, но это ментальная и в этом смысле субъективная (или субъектная) информация, из которой не следует заключение о наличии информации в предмете «самом-по-себе». Напротив, исследование реалий познавательного процесса свидетельствует о том, что человек существует в мире вещей, которым придаются смыслы, не имеющие причинной связи с формой материального тела обозначаемых предметов, и информация находится в зависимости от индивидуальных и культурно-исторических свойств субъекта познания, т.е. имеет личностный и социальный характер.
Апелляция сторонников субстанциальной концепции информации к феномену экстрасенсорного восприятия также не приводит к положительному результату, поскольку до сих пор экспериментальное подтверждение экстрасенсорного восприятия остается проблемой. Более того, если феномен экстрасенсорного восприятия и будет установлен, то из этого «автоматически» не следует вывод о существовании информационного поля, поскольку источником экстрасенсорного восприятия может быть что-либо иное, например, ранее неизвестные свойства или функции организма.
Если информация — это атрибут материи, а знание — нет, то мы должны объяснить: а) способ существования информации в материальном теле предмета и б) характер связи информации с самим объектом и составляющими этот объект элементами и отношениями между ними. Сейчас позитивного ответа на оба вопроса не существует, поскольку они оказываются неразрешимыми без гипостазирования «паттернов информации», «инфов», других мифических сущностей. Возникающие в рамках атрибутивного подхода проблемы во многом аналогичны тем, с которыми столкнулись сторонники атрибутивной концепции пространства и времени, должным образом не обоснованной до сих пор. Об этом свидетельствует и гносеология Иммануила Канта, и успешное развитие феноменологической, генетической и эволюционной концепций пространства и времени. Истолкование информации как «меры разнообразия» не является дополнительным аргументом в пользу атрибутивного подхода, поскольку «мера разнообразия» — это нынешнее состояние наших знаний об объекте, которое надличностно в том смысле, что верифицировано и принято научным сообществом.
Аргумент второй. Информация представляет собой знаковую модель возможного знания («информация — знаковая оболочка знания»7).
Контраргумент. Этот аргумент также весьма уязвим для критики, поскольку знак — это материальный объект, который для некоторого интерпретатора (субъекта) выступает в качестве представителя какого-то другого предмета, а информация — это содержание сообщения, инвариантное его форме. Следовательно, информация не может быть знаковой оболочкой знания, поскольку содержание сообщения отлично от формы его бытия8.
Аргумент третий. Знание имеет индивидуальный характер, а информация — нет («Информация в противоположность знанию не связана с конкретной личностью, она равно доступна всем, хотя возможности превратить ее в знание у каждого свои, опирающиеся на личный опыт и способности»9). Знание, в отличие от информации, не может быть полностью формализовано или вербализовано.
Контраргумент. Знание действительно личностно, т.е. неповторимо и уникально, но точно так же неповторима и уникальна информация, при условии, что мы не выводим ее бытие за сферу живых организмов. Это так потому, что, во-первых, уникален генотип каждого живого существа. Во-вторых, индивидуальна сенсорная информация, поскольку входящий сигнал интерпретируется индивидуально «настроенными» органами чувств. Это было отмечено еще представителями античного скептицизма и сейчас в сколь-либо развернутой аргументации не нуждается. В-третьих, еще более индивидуально восприятие, синтезирующее ментальную информацию с данными органов чувств. И в-четвертых, подобно знанию, в пределах сознания информация в «чистом», абсолютно объективированном виде не существует. Здесь даже логические символы и математические знаки находятся в эмоциональном контексте и имеют аксиологическую ипостась, абсолютизированную в нумерологии, например в пифагорейской.
Истинность утверждения о невозможности полной формализации и вербализации знания очевидна. Но точно так же очевидна и невозможность полной формализации и вербализации информации, содержащейся в простом предложении естественного языка, и тем более информации, передаваемой взглядом, жестом, другими невербальными способами коммуникации. Генетическая и сенсорная информация вообще лишь более или менее точно отражаются средствами языка, но «сами-по-себе» не формализованы и не вербализованы. Даже генетика — весьма строгая и высокоформализованная наука — не в силах уйти от неопределенностей, о чем свидетельствует широкое использование в ней метафор10.
Аргумент четвертый. Знание представляет собой процесс осмысления (понимания) информации.
Контраргумент. Но знание и понимание не одинаковы. Можно знать что-то и этого не понимать, а можно знать, понимать, но понимать иначе, чем кто-то другой. Это во-первых. Во-вторых, существуют современные концепции понимания, в рамках которых знание и информация вообще трудносопоставимы. Так, например, в информационно-эволюционной эпистемологии понимание интерпретируется как комплекс мыслительных операций, обеспечивающих соотнесение когнитивной информации, созданной на основе сигналов внешней среды, с когнитивной информацией о себе (получаемой в результате самовосприятия или самоосознавания, если речь идет о человеке), обнаружение (выявление) смысла проблемы, проблемной ситуации и включение его в структуры смысловых связей и отношений, в систему взаимных ментальных репрезентаций перцептивных образов, сценариев, представлений, знаков, символов и т.д., обладающих пропозициональным содержанием (смыслом)11.
Эта позиция И.М. Меркулова является частным случаем эволюционной эпистемологии, где по отношению к знанию и информации обоснованы два фундаментальных тезиса: 1) содержание категорий «знание» и «информация» если не тождественно, то очень близко по смыслу, 2) знание является принадлежностью всех живых систем.
Обоснование первого утверждения таково. Во-первых, подобно информации, знание может быть представлено как содержание сообщения, инвариантное его форме, поскольку сохраняется и передается в виде нейродинамических, акустических (речь) или визуальных (письмо) кодов. Инвариантный характер знания отражен в многочисленных философских системах европейской культуры, где различаются его идеальная сущность и материальное «тело» носителя. Во-вторых, в проблеме врожденного знания ключевое значение приобретает понятие генетической информации, формирующей родоспецифические когнитивные программы и метапрограммы, схемы и образцы поведения, нормы реакции, мыслительные стратегии. Врожденное знание находится за пределами ощущений, перцепции, рефлексии и интуиции, но является именно знанием. Идентичны по смыслу традиционное понятие философии «чувственные формы знания» (зрение, слух и т.п.) и понятие биологии и психологии «сенсорная информация». В-третьих, в рамках этологии и зоопсихологии обоснована идея тождества когнитивных функций живых существ и человека в диапазоне от генетической информации до элементарного логического мышления животных. Многие информационные процессы, обнаруженные у живых существ, оказались аналогичны низшим формам познавательной деятельности человека, и по отношению к ним термин «информация» используется в том же смысле, что и термин «знание» по отношению к человеку.
Второе утверждение — знание является принадлежностью живых систем — аргументируется следующим образом. Жизнь не только человека, но всякого организма представляет собой познавательный процесс, поскольку ее (жизни) возникновение совпадает с формированием структур, способных получать и накапливать информацию.
Возникновение и развитие способности познания связано с необходимостью приспособления организма к условиям окружающей среды (адаптация) и сохранения равновесия между ним и природой. В адаптации выделяются процессы ассимиляции и аккомодации. Ассимиляция — это усвоение данного материала существующими схемами поведения организма, а аккомодация —приспособление этих схем к определенной ситуации. Эволюция является таким процессом, в котором информация, касающаяся среды, в результате адаптации организмов буквально пересаживается, внедряется в их когнитивные структуры, в том числе и в когнитивные структуры человека. Поскольку знание и когнитивные механизмы представляют собой функцию взаимодействия человека со средой, а рациональность когнитивных структур способствовала его выживанию, они закрепляются в организме генетически.
Адаптивные модификации организма и особенно его адаптивное поведение представляют собой когнитивный процесс особого рода, сочетающий и опыт генома, и достижения механизмов, обрабатывающих краткосрочную информацию. Внешнее воздействие поставляет сведения, которые определяют, какую из предусмотренных в программе генома возможностей осуществить, какая из них лучше подходит к данной ситуации. Благодаря этому непрерывно возникают новые формы приспособления, и лежащая в их основе информация аккумулируется.
Происходящие в организме информационные процессы тесно связаны с процессами энергетическими — чем больше энергоемкость организма, тем выше его способность к выживанию. Поэтому проблема доступа живого существа к источникам энергии является для него первостепенной и может быть успешно решена только в том случае, если имеется адекватная информация об этих источниках. Следовательно, увеличение информационной емкости системы является необходимым условием доступа к новым источникам энергии, что означает повышение ее шансов на сохранение и развитие. С другой стороны, увеличение энергоемкости системы позволяет нарастить объем ее когнитивных структур и увеличить их информационную емкость, что создает возможность использовать новые источники энергии. В целом можно утверждать, что получение и накопление информации, существенной для сохране ния вида, — столь же фундаментальная функция всего живого, как получение и накопление энергии12. Поэтому любой живой организм можно представить как информационную систему или комплекс информационных систем. Например, структура информационного поля человека — субъекта познания — включает четыре естественные информационные системы: генетическую, сенсорную, перцептивную и ментальную.
- Естественные информационные системы
Генетическая информационная система является основанием когнитивной организации человека. Ее функциональное назначение состоит в наследственной передаче информации от одного поколения к другому посредством кодирования фенотипических признаков в генотипе. Материальными элементами, в которых осуществляется это кодирование, являются молекулы ДНК и РНК. Содержащиеся в генотипе сведения формируют фенотип и активно на него влияют. Это воздействие простирается в диапазоне от морфофункциональных особенностей организма до высших психических функций — способности к логическому мышлению, эмоциям и т.п. Так, например, изучение степени влияния генотипа на различные элементы интеллекта показало, что в большей степени он обусловливает вербальные способности, в меньшей — невербальные. Последние, как это ни странно, оказались более чувствительными к воздействиям внешней среды, причины чего до сих пор не установлены13. Наименьший коэффициент наследуемости был обнаружен в изменчивости оценок дивергентного мышления — способности человека генерировать новые идеи, альтернативные решения проблем и т.п., т.е. способности, обычно обозначаемой понятиями творчества, креативности. Максимальное влияние генотипа — в способности к логическому мышлению, в перцептивной скорости и пространственных способностях. В общих когнитивных способностях генетические влияния обнаруживаются вполне отчетливо, отвечая в среднем примерно за 50% их вариативности, хотя оценки наследуемости колеблются в достаточно широких пределах. Это означает, что от 40 до 80% различий между людьми по этому признаку объясняется различиями между ними по их наследственности.
На формирование и изменение генетической информационной системы существенное влияние оказывают психофизиологические факторы, состоящие в том, что функциональная активность нервной системы может играть роль механизма, изменяющего активность генных систем. Так, например, проявление ряда генетически детерминированных поведенческих актов зависит от уровня возбуждения ЦНС: при низкой возбудимости нервной системы определенные генетически детерминированные формы поведения могут и не обнаруживаться, но они проявляются по мере повышения нервной возбудимости. Особая роль в воздействии нервной системы на генотип принадлежит стрессу, играющему роль внутреннего механизма регуляции наследственной изменчивости и эволюционного процесса. По отношению к организму как к целому стресс выступает в качестве фактора, изменяющего активность генома. Стрессирование модифицирует и интегрирует деятельность четырех уровней: генного, эндокринного, нервного и психического. О регулирующем влиянии уровня активности мозга на процессы реализации генетической информации свидетельствуют также прямые корреляции между содержанием РНК в нейронах и уровнем возбуждения нервной системы. Во многих исследованиях было показано, что сенсорная стимуляция, обучение, двигательная тренировка и другие воздействия, повышающие возбудимость нервной системы, сопровождаются увеличением содержания РНК в нервной ткани.
Установлено также, что экспрессия генов (т.е. актуализация генетичес-кой информации, «работа» генов) у животных может меняться в зависимости от степени информационного разнообразия окружающей среды: она тем выше, чем более обогащенной в ходе развития является среда. Главным, хотя, возможно, и не единственным звеном, осуществляющим взаимодействие между ЦНС и генетической системой, являются гормоны, уровень активности которых зависит от функционального состояния ЦНС. Взаимодействие гипоталамуса и гипофиза обеспечивает ЦНС возможность влиять на уровень гормонов, которые производятся железами внутренней секреции. Гормоны являются специфическими индукторами функциональной активности генов. Экспериментально установлена возможность гормональной регуляции экспрессии и активности генов. Гормоны выступают в качестве посредников в регуляции транскрипции генов. Иначе говоря, гормоны (хотя, возможно, не только они) служат материальным связующим звеном между ЦНС и генной системой организма.
Сказанное означает, что, являясь основанием сенсорной, перцептивной и ментальной информационных систем и в значительной мере определяя их функции и структуру, генетическая информационная система изменяется под воздействием факторов, находящихся в диапазоне от «работы» гормонального аппарата до эмоционального состояния субъекта.
Сенсорная информационная система предназначена для обеспечения субъекта оперативной информацией об окружающем мире и внутреннем состоянии организма.
Сенсорные системы дают адекватное представление о реальности и способны воспринимать и преобразовывать сигналы трех модальностей:
1) электромагнитные поля в видимой (зрение) и в инфракрасной (температурная чувствительность) областях спектра; 2)механические возмущения, к которым относятся звуковые волны (слух), сила тяжести (гравитационная и вестибулярная чувствительность), механическое давление (осязание); 3) химические сигналы — обнаружение веществ в жидкой фазе (вкус) и в газовой фазе (обоняние). Сенсорные системы организма удовлетворяют самым строгим информационным требованиям: они с высокой точностью дифференциру-ют стимулы различных модальностей, воспринимают изменение силы стимула в широких диапазонах, обладают чрезвычайно высокой чувствительностью. Так, например, адекватный стимул, т.е. стимул, воспринимаемый специализированной рецепторной клеткой, как правило, лишь незначительно превышает уровень энергии тепловых шумов молекул. Именно такого абсолютного порога чувствительности достигают стимулы, равные энергии одного кванта видимого света, фотона. В случае обоняния (хеморецепция) многие органические соединения воспринимаются в концентрации менее 10—12 молекул в одном литре. К тому же органы чувств, адаптируясь к сигналу, способны регулировать свою чувствительность14.
На уровне сенсорной информационной системы возникает важнейший канал функционирования информации, а именно способность организма к обучению — проявлению адекватных изменений индивидуального поведения в результате приобретения опыта. Реализуется обучение в механизмах привыкания (габитуация) и сенситизации15. Привыкание означает ослабление поведенческой реакции при многократном повторении стимула, который вначале был новым. Путем привыкания животные, включая человека, научаются игнорировать стимулы, влекущие за собой награду или имеющие значение для выживания. Считается, что привыкание является первым процессом обучения, возникающим у детей; оно обычно используется для изучения развития таких интеллектуальных процессов, как внимание, восприятие и память. Привыкание бывает кратковременным и долговременным. Физиология этих двух видов отличается тем, что в то время как кратковременное привыкание сопровождается кратким ослаблением эффективности синапса, долговременное привыкание вызывает более продолжительное и глубокое изменение, которое приводит к функциональному нарушению большинства ранее эффективных связей. Подобно приобретению привычки, ее изменение также является нейрофизиологическим процессом, сопряженным с энергетическими затратами, необходимыми и для изменения синаптических связей, и для функционирования управляющей системы, обеспечивающей деятельность организма, направленную на изменение действий.
Сенситизация представляет собой несколько более сложную форму обучения. Ее изучение показало, что в головном мозгу имеются синаптические пути, которые детерминированы процессами развития, но которые, будучи предрасположены к обучению, могут быть функционально инактивированы или реактивированы опытом. Для поддающихся модификации синапсов достаточно небольшой тренировки или приобретенного опыта, чтобы вызвать в них глубокие изменения.
Назначение перцептивной информационной системы состоит в формировании целостного образа предметов, ситуаций и событий, возникающего при непосредственном воздействии физических раздражителей на рецепторные поверхности органов чувств. Специфика этого уровня определяется также и тем, что здесь происходит синтез сенсорной и ментальной информации.
Фундаментом восприятия являются биологические сенсорные системы, поскольку именно они поставляют ту «элементарную» материю чувств, из которой в процессе перцептогенеза формируется чувственный образ. Недостаток сенсорного материала пагубно сказывается на состоянии организма. Например, у человека он вызывает сенсорную депривацию, характерную для полярников, подводников, исследователей пустынь и представителей некоторых других профессий. Сенсорная депривация обусловлена острым дефицитом информации, естественной для привычного жизненного фона, и влечет за собой ухудшение самочувствия, тоску и возникновение иллюзий восприятия. В состоянии строгой сенсорной депривации, когда невозможно получать какую-либо сенсорную информацию, помимо фоновой, наблюдаются патологические нарушения восприятия. Например, больной, лишенный тактильной чувствительности, зрения и слуха, теряет ощущение реальности не только окружающего мира, но и собственного «Я»; нечто подобное происходит и с совершенно здоровым человеком, который погружен в резервуар, наполненный водой с температурой, соответствующей температуре тела человека, с высокой концентрацией соли, в полной темноте и тишине16. Серьезно влияет на характер восприятия специфика организации нервной системы. У высших позвоночных это, прежде всего, особенности строения и функционирования головного мозга, влияние которых на перцептогенез особенно заметно при обращении к материалам исследований церебральной асимметрии17.
Однако у человека перцептивные процессы не замыкаются только лишь в рамках органов чувств. Значительное влияние на них оказывают установки, эмоции, внимание, волевой компонент индивида, его опыт, умения, навыки, а также черты характера и направленность личности. Поэтому содержание восприятия пристрастно. Получаемая информация носит избирательный характер и структурируется в соответствии с потребностями, намерениями, ценностями и ожиданиями человека. Предпосылкой перцептивного процесса являются психологические особенности личности: ее потребности, намерения, мотивы, отношения, оценки, опыт, способности, которые в совокупности составляют внутренние условия восприятия, и с самого начала восприятие объекта оказывается зависимым от позиции, опыта, навыков и установок субъекта.
В восприятии обнаруживаются ключевые признаки мышления — опосредованность и обобщенность. Любая информация извне преломляется прошлым опытом, потребностью, установкой и т.п., поэтому непосредственного восприятия в строгом смысле этого слова не существует. Наряду с уникальностью и неповторимостью содержания каждый акт восприятия включает момент обобщения, фиксируемый в перцептивных категориях, схемах и планах. Обобщающая функция восприятия обозначается термином «транспозиция» и состоит в отвлечении от случайного и своего рода абстракции существенного, где абстрагируемое всегда представляет собой свойства, инвариантно присущие предмету. Селективное давление, выработавшее функцию постоянства восприятия, было вызвано необходимостью надежного узнавания определенных предметов окружающего мира. И те же самые физиологические механизмы, которые доставляют человеку эту возможность, способны также выделять постоянные свойства, отличающие не только одну вещь от другой, но и определенный род вещей от другого рода. Они способны отвлекаться от свойств, не обладающих родовым постоянством, а присущих лишь отдельным индивидам. Иными словами, они обращаются с этими индивидуальными признаками как со случайным фоном, на котором можно выделить постоянное качество гештальта, свойственное всем индивидуальным представителям данного рода; данное качество затем непосредственно воспринимается как качество рода.
Подобно мышлению, восприятие также проявляет себя как процесс решения задачи, причем характеристики перцептивного процесса и наглядно-действенного мышления во многом совпадают. Поэтому границы восприятия и остальных психических процессов в значительной степени размыты. Восприятие вбирает в себя все другие модальности психики, распространяя на них свое влияние, и психика проявляется в восприятии в преобразованной форме18. Так, например, установлено, что действительным побудителем направленного восприятия становится определенная перцептивная потребность, или мотив. Эта мотивация не содержится у субъекта в «готовом виде», а складывается в ходе информационного взаимодействия со средой. Предметом перцептивной потребности являются как биологическая среда, так и события человеческой деятельности и общения. И предметы перцептивных потребностей человека, и способы их удовлетворения непосредственно зависят от воспитания и обучения индивида, усвоения им принятых в обществе норм поведения, деятельности, познания, общения.
Следующим уровнем когнитивной организации личности является ментальная информационная система. Длительное время она считалась исключительной принадлежностью человека. Однако в последней четверти двадцатого века в научный оборот прочно вошли термины «мышление животных», «психика животных», «психическая деятельность животных», определенно свидетельствующие об изменении представлений о границе и сферах локализации ментального. Сейчас установлено19, что зачатки мышления имеются у довольно широкого спектра видов позвоночных — рептилий, птиц, млекопитающих разных отрядов, а у наиболее высокоразвитых млекопитающих — человекообразных обезьян — способность к обобщению позволяет в ряде случаев усваивать и использовать языки-посредники на уровне двухлетних детей. Элементы мышления проявляются у животных в разных формах. Они могут выражаться в выполнении операций обобщения, абстрагирования, сравнения, логического вывода, экстренного принятия решения за счет оперирования эмпирическими законами и т.п. Как и у человека, у животных названные операции связаны с обработкой сенсорной информации в разных функциональных сферах — пищедобывательной, оборонительной, социальной, родительской и т.п. и представляют собой системное свойство мозга. Причем чем выше филогенетический уровень животного и соответствующая структурно-функциональная организация его мозга, тем большим диапазоном интеллектуальных возможностей оно обладает.
В составе ментальной информационной системы человека можно выделить восемь основных элементов (или модулей), к которым, в конечном счете, сводятся все остальные. Внимание обеспечивает сосредоточенность деятельности субъекта в данный момент времени на каком-либо реальном или идеальном объекте. Воля обусловливает активную самодетерминацию и саморегуляцию человеком своей деятельности и поведения вопреки внешним и внутренним препятствиям, влияниям и воздействиям. Эмоции представляют собой непосредственное, пристрастное переживание субъектом жизненного смысла явлений, предметов и ситуаций. Представление делает возможными образы предметов, сцен и событий, которые возникают на основе их припоминания или же посредством продуктивного воображения. Язык позволяет фиксировать, хранить, перерабатывать и передавать информацию. Память обусловливает процессы организации и сохранения прошлого опыта, делающие возможным его повторное использование в деятельности или возвращение в сферу сознания. Рефлексия есть сознательное сосредоточение внимания субъекта на совокупности своих понятий и представлений; к рефлексивному мышлению применимы законы организации понятийного мышления, оно использует основные методы познания — дедукцию, индукцию, анализ, синтез, другие формальные методы операций с понятиями. Непременным условием рефлексии является разделение реальности на субъект и объект познания, и противопоставление мыслящего — мыслимому. Рефлексивное разделение есть разделение сознательное, отчуждение сознания от себя, его, если можно так выразиться, самотрансцендирование. Наиболее существенным отличием интуиции от рефлексивного способа получения и обработки информации является то, что процесс получения знания находится за пределами восприятия субъекта, и осознаются лишь его результаты. Однако, подобно рефлексивным процессам, интуиция происходит во времени, но воспринимается лишь ее результат, а сам процесс остается скрытым от восприятия. Синтез интуитивной информации происходит в состоянии бессознательного сосредоточения, когда мыслительные процессы самопроизвольно организуются в соответствии с заранее усвоенной субъектом установкой или схемой20.
- Выводы
Итак, мы установили, что отличия знания от информации практически не существует и что информация пронизывает все известные уровни организации личности — от генотипа до произвольного мышления — и определяет ключевые психофизиологические процессы. Это значит, что существует не только психо-физиологическая, но и информационная целостность человека, состоящая в единстве его естественных информационных систем — генетической, сенсорной, перцептивной и ментальной. Возникшая в фило- и онтогенезе информация пронизывает все наше существо — от генотипа до интуиции, и, будучи соответствующим образом упорядоченной, может служить каркасом для создания модели кибернетического двойника человека и ее реализации на небиологических носителях в виде аватара.
Что касается путей достижения человеком кибернетического бессмертия, то, несмотря на теоретическую возможность этого, ряд конкретных вопросов остаются неясными. Но совершенно ясно одно: на этом пути мы способны решить острейшие проблемы развития цивилизации, неразрешимые в рамках нынешней организации социума и генетического, психофизиологического и нравственного состояния подавляющего большинства людей. Это благая цель, достойная воплощения.
______________________________________________________________
Примечание:
1«Аватар»: ключевые этапы проекта. URL: http://www.2045.ru/tech2; Дубровский Д.И. Кибернетическое бессмертие. Фантастика или научная проблема? URL: http://www.2045.ru/articles/30785.html; Koene R.A. Substrate-Independent Minds // Issues. 2012, March. № 98. P. 41—45.
2 Сердюков Ю.М. Информационная целостность человека // Вестник РАН. 2007. Т. 77.
№ 10. С. 875—880.
3 Естественный и искусственный интеллект: методологические и социальные проблемы / Под ред. Д.И. Дубровского, В.А. Лекторского. М.: Канон+, РООИ «Реабилитация», 2011.
4 Варфоломеев С.Д., Евдокимов Ю.М., Островский М.А. Сенсорная биология, сенсорные технологии и создание новых органов чувств человека // Вестник РАН. 2000. Т. 70. № 2. С. 99—103.
5 Необходимо отметить, что проблема соотношения понятий «знание» и «информация» была весьма обстоятельно и подробно рассмотрена в кандидатской диссертации М.А. Петрова «О соотношений понятий “знание” и “информация” (Петров М.А. О соотношений понятий «знание»
и «информация» // Дисс. … канд. филос. наук по специальности 09.00.01 — онтология и теория познания. Красноярск, 2005). Свои аргументы против защищаемой автором диссертации позиции, совпадающей с позицией ряда известных отечественных философов, я несколько лет назад изложил в одной из своих работ (см.: Сердюков Ю.М. Информационно-натуралистический подход к объяснению магических свойств человека / Сердюков Ю.М., Забияко А.П. и др. Современные контексты магии, религии и паранауки. М.: Academia, 2008. С. 8—69) и сейчас повторяю в несколько измененном виде.
6 Злобин В.С., Федотова В.Г. Структура и функции информационных полей // Сознание и физическая реальность. 1996. Т. 1. № 4. С. 56—60.
7 Микешина Л.А., Опенков М.Ю. Новые образы познания и реальности. М.: РОССПЭН, 1997. С. 97.
8 Дубровский Д.И. Проблема идеального. М.: Мысль, 1983. С. 129.
9 Микешина Л.А., Опенков М.Ю. Новые образы познания и реальности. М.: РОССПЭН, 1997.
10 Седов А.Е. Метафоры в генетике // Вестник РАН. 2000. Т. 70. № 6. С. 526—534.
11 Меркулов И.М. Эпистемология (когнитивно-эволюционный подход). Т. 2. СПб.: Изд-во РХГА, 2006. С. 175.
12 Лоренц К. Оборотная сторона зеркала. М.: Республика, 1998. С. 268.
13Равич-Щербо И.В., Марютина Т.М., Григоренко Е.Л. Психогенетика. М.: Аспект-Пресс, 1999.
14Варфоломеев С.Д., Евдокимов Ю.М., Островский М.А. Сенсорная биология, сенсорные технологии и создание новых органов чувств человека // Вестник РАН. 2000. Т. 70. № 2.
С. 99—103.
15Кэндел Э. Малые системы нейронов / Мозг. М.: Мир, 1982.
17 Брагина Н.Н., Доброхотова Т.А. Проблема «мозг — сознание» в свете современных представлений о функциональной асимметрии мозга // Мозг и сознание (философские и теоретические аспекты проблемы). М., 1990. С. 75—92.
18Барабанщиков В.А. Восприятие и событие. СПб.: Алетейя, 2002
19Зорина З.А., Полетаева И.И. Зоопсихология. Элементарное мышление животных. М.:
Аспект-Пресс, 2001. С. 17—18.
20 Грановская Р.М., Березная И.Я. Интуиция и искусственный интеллект. Л.: ЛГУ, 1991.
Конфиденциальность гарантирована
Инновационные технологии и беспрецедентное будущее