Гуманизм и трансгуманизм: проблема соотношения
Автор: И.В. Дёмин
Гуманизм и трансгуманизм: проблема соотношения1
Задача статьи — прояснить соотношение гуманизма и трансгуманизма. Сложность этой задачи обусловлена двумя обстоятельствами: во-первых, множественностью трактовок гуманизма, расплывчатостью и неоднозначностью этого понятия, во-вторых, отсутствием четких представлений о том, что такое «трансгуманизм». Поскольку «гуманизм» и «трансгуманизм» сравниваются, сопоставляются, постольку следует с самого начала отметить однотипность этих феноменов. Гуманизм и трансгуманизм содержательно могут быть различны или даже противоположны, но типологически они сходны.
К какому же типу духовных явлений следует отнести гуманизм и трансгуманизм? Что мы обозначаем этими терминами? Тип мировоззрения? Идеологию? Направление в философии? Общественное движение? Последний вариант, впрочем, с самого начала следует исключить из рассмотрения. Гуманизм и трансгуманизм фигурируют и могут фигурировать как общественные движения, но в этом качестве они представляют интерес не столько для философии, сколько для истории, политологии и социологии.
В ходе рассмотрения проблемы соотношения гуманизма и трансгуманизма мы будем исходить из принципиального различия философии и мировоззрения. Наиболее последовательно это различение проводится в контексте фундаментальной онтологии М. Хайдеггера2. Философия не есть мировоззрение, она не несет в себе никаких мировоззренческих импликаций и не выполняет никаких мировоззренческих «функций». Но философия способна ответить на вопрос, что такое мировоззрение вообще и как оно соотносится с другими феноменами человеческого бытия. Следует поэтому четко различать философско-методологический и мировоззренческий аспекты проблемы «гуманизм и трансгуманизм».
Гуманизм и трансгуманизм несут определенное содержание — это ценностно и мировоззренчески нагруженные понятия. Поэтому неправомерно интерпретировать гуманизм и трансгуманизм как «философские направления». Не может быть гуманистической или трансгуманистической философии, но может быть гуманистическое или трансгуманистическое мировоззрение. Этот тезис имеет далеко идущие последствия. Так, невозможно и бессмысленно сопоставлять трансгуманизм с философскими системами XX века, подобно тому как мы сопоставляем, например, экзистенциализм и неотомизм. Различие между мировоззрением и идеологией в контексте данной статьи мы оставляем без рассмотрения.
Путаница в дискуссиях о гуманизме и трансгуманизме часто возникает вследствие неразличения и смешения философского и мировоззренческого аспектов и дискурсов.
Содержательно определяя понятие «гуманизм», следует различать обыденное и специально-научное значения этого термина.
Обыденное сознание сводит гуманизм к «гуманности» и «человеколюбию». Такое понимание гуманизма характерно, в частности, для светского или секулярного гуманизма, в качестве примера которого можно рассматривать идеологию Российского гуманистического общества (РГО). Президент РГО В. Кувакин определяет гуманизм как «осознанную гуманность». В основание гуманизма кладется «естественно присущее» человеку качество гуманности (человечности)3. В этом отношении характерно высказывание другого исследователя гуманизма, А.А. Кудишиной: «Человеческая природа ценностно нейтральна; вместе с тем она обладает всеми необходимыми качествами, чтобы в той или иной степени реализовать гуманный тип поведения и взаимоотношений с людьми4».
Что такое «гуманный тип поведения и взаимоотношений между людьми» и «гуманность» вообще интуитивно (т.е. на уровне «здравого смысла») понятно. Но теоретическая рефлексия здесь едва ли возможна, так как такое определение гуманизма опирается на непроясненные обыденные представления о человеке и его сущности. Путаница в дискуссиях о гуманизме проистекает также из смешения обыденного и научного значений слова «гуманизм».
«Новая философская энциклопедия» определяет гуманизм как «особый тип философского мировоззрения, в центре которого — человек с его земными делами и свершениями, с присущими его природе способностями и влечениями, с характерными для него нормами поведения и отношениями»5. «В отличие от античного космоцентризма и средневекового теоцентризма новоевропейский гуманизм отстаивает антропоцентрическую картину мира, в которой человек занимает самостоятельное («срединное») место между Богом и природой, небом и землей»6. Таким образом, в качестве важнейшего мировоззренческого принципа гуманизма выделяется антропоцентризм. Энциклопедия «История философии» также определяет гуманизм как «мировоззрение антропоцентризма»7.
Квинтэссенцией гуманистического антропоцентрического мировоззрения можно считать кантовский призыв относиться к «человеку как к цели». Стоящая за этим призывом концепция человека с неизбежностью предполагает также возможность отношения к человеку как к средству. В культурах, в которых человек не рассматривался в качестве высшей цели, он не мог рассматриваться и в качестве «всего лишь» средства. Речь идет, разумеется, не о фактическом отношении к человеку, а об отношении возможном, которое допускается и предполагается «концептуальным каркасом» того или иного мировоззрения. Непонимание этого порождает весьма распространенное представление: если человек не рассматривается как «высшая цель» и «ценность», то он неизбежно низводится до положения «всего лишь средства».
Гуманистическое понимание человека является предельно антитрадиционным, антитрадиционалистским. В традиционном мировоззрении человек не выступает в качестве самостоятельного бытийного начала и не является «мерой всех вещей». Если учесть, что традиционное мировоззрение всегда выступает в мифологической и/или религиозной форме, то нужно четко различить гуманизм и религию. Вопрос о соотношении религиозного (в частности, христианского), гуманистического и трансгуманистического типов мировоззрения нуждается в специальном рассмотрении. Но заранее можно сказать, что религиозное мировоззрение по самой своей природе не может быть гуманистическим, т.е. антропоцентристским. В равной мере оно не может быть и антигуманистическим. И если отдельные течения в современном христианстве начинают позиционировать себя как «христианский гуманизм», то это только подчеркивает, насколько мало в этих религиозных течениях осталось собственно религиозного, насколько они отдалились от своих истоков.
На несовместимость гуманистического и религиозного типов мировоззрения указывают и сторонники светского гуманизма. Так, А.А. Кудишина пишет: «Гуманизм и антигуманизм фактически вобрали в себя основные оппозиции культуры: человек — Бог, разум — вера, рационализм — иррационализм, секуляризация — сакрализация, прогрессизм — консерватизм, творчество — аскеза, новация — традиция»8. Еще более определенно на этот счет высказывается П. Куртц, один из наиболее известных идеологов секулярного гуманизма: «Современный гуманист — это светский гуманист, верящий не в Бога или в Его спасающую благодать, а, скорее, в тот потенциал, которым располагает сам человек для достижения достойной жизни»9.
Сторонники секулярного гуманизма предлагают рассматривать гуманизм и антигуманизм как различные парадигмы в понимании человека. А.А. Кудишина пишет: «Оппозиция гуманизма и антигуманизма, действуя в современной культуре, оказывает несомненное влияние на ее развитие, что переводит гуманизм и антигуманизм в статус общекультурных и общечеловеческих парадигм»10. Такая трактовка, на наш взгляд, проистекает из смешения аксиологического и философско-методологического аспектов феномена гуманистического мировоззрения. Гуманизм и антигуманизм, будучи аксиологическими противоположностями, принадлежат не к разным, но к одной (культурной) «парадигме». Гуманизм и антигуманизм базируются на одних и тех же (общих) представлениях о человеке, на одной и той же (антропоцентристской) «картине мира». Пожалуй, первым на это обратил внимание русский философ и историк культуры А.Ф. Лосев.
«Антигуманизм» эпохи Возрождения исследователь рассматривает как изнанку, обратную сторону ее гуманизма. «Возрождение, — пишет А.Ф. Лосев, — прославилось своими бытовыми типами коварства, вероломства, убийства из-за угла, невероятной мстительности и жестокости, авантюризма и всякого разгула страстей… Здесь, несомненно, сказался стихийный индивидуализм эпохи, эта уже обнаженная от всяких теорий человеческая личность, в основе своей аморальная, но зато в своем бесконечном самоутверждении и в своей ничем не сдерживаемой стихийности любых страстей, любых аффектов и любых капризов доходившая до какого-то самолюбования и до какой-то дикой и звериной эстетики»11. Гуманизм и антигуманизм, будучи противоположностями, неотделимы друг от друга. Они в равной степени являются порождением антропоцентризма как центрального мировоззренческого принципа эпохи. Для сравнения: эпоха Средневековья не знала гуманизма, но она не знала и антигуманизма.
Человек в гуманистическом мировоззрении и гуманистической идеологии есть самодостаточная самоутверждающаяся личность или индивидуальность. Эта индивидуальность признается высшей ценностью (самоценностью). Такая характеристика, конечно, не является полной и исчерпывающей, но она содержит важное указание на онтологический статус человеческого существа. Такое понимание (и/или самопонимание) человека является определяющим для гуманистического мировоззрения в целом. «Одна из важных характеристик того гуманистического идеала, который сложился в современной культуре и философии, связана с признанием самоценности человеческой индивидуальности»12. «Я думаю, — пишет далее В.А. Лекторский, — что характеристика эта настолько существенна, что отказ от нее означал бы отказ от самого гуманизма»13.
Обратимся теперь к понятию и феномену трансгуманизма. Что такое трансгуманизм? Как решают вопрос о соотношении гуманизма и трансгуманизма сторонники трансгуманистического проекта?
В Манифесте Российского трансгуманистического движения «трансгуманизм» определяется как «новое гуманистическое мировоззрение, которое утверждает не только ценность отдельной человеческой жизни, но и возможность и желательность — с помощью науки и современных технологий — безграничного развития личности, выхода за считающиеся сейчас «естественными» пределы человеческих возможностей»14. В. Прайд определяет трансгуманизм как «гуманистическое мировоззрение, согласно которому современный человек не является вершиной эволюции, но, скорее — началом эволюции вида Homo Sapiens»15. Д.К. Казённов определяет трансгуманизм как «сопутствующее успехам наук мировоззрение»16.
Общим знаменателем всех приведенных трактовок является идея об изменении («улучшении») «человеческой природы». Что понимается под «человеческой природой» в трансгуманизме? Слово «природа» в философских текстах часто используется в значении «сущность» или «идентичность». Так, понятия «природа человека» и «сущность человека» часто используются как синонимы. Природа или сущность человека есть то, что делает человека человеком, позволяет человеку быть человеком. В качестве сущности человека в разных философских традициях могут выступать разные универсалии: «богочеловечность», «разумность», «социальность», «способность к творчеству» и т.д. Когда трансгуманисты говорят о возможности и необходимости улучшения человеческой природы, используют ли они понятие «природа» в этом значении? Очевидно, что нет. Человек здесь рассматривается как биологический вид, а под «природой» понимается, прежде всего, его биологическая природа (биологический субстрат).
Трансгуманизм ставит перед человеком и человечеством сверхзадачу, сверхпроект — преодоление биологической обусловленности человеческого существа, одним из аспектов которого должно стать достижение так называе-мого «кибернетического бессмертия»17. Но если человек способен поставить перед собой такие задачи (преодоление собственной биологической обусловленности, переход к «управляемой эволюции», замена биологической эволюции эволюцией кибернетической), то уже одно это свидетельствует, что он есть нечто большее, чем просто «биологический вид».
Как видим, в трансгуманистическом мировоззрении совмещаются элементы натуралистического и ненатуралистического дискурсов о человеке. Когда трансгуманисты толкуют о человеке в его наличном состоянии, о несовершенстве биологического субстрата интеллектуальных функций, о диссонансе между современным человеком как психобиологическим существом и технологической средой его обитания, они исходят из натуралистической установки. В то же время сама постановка и реализация сверхзадачи преодоления биологической обусловленности человека (в том числе и достижения кибернетического бессмертия) невозможна в рамках натуралистического понимания человека и не следует из него. Следовательно, натурализм не может выступать в качестве адекватного концептуального основания трансгуманистического проекта.
Трансгуманизм как проект опирается на совсем иное — ненатуралистическое — понимание человека. Вопрос о соотношении натуралистического и ненатуралистического элементов в мировоззрении трансгуманизма мы оставляем открытым. Открытым остается и вопрос о том, какая философская система может стать адекватным концептуальным и методологическим основанием для обсуждения различных теоретических аспектов трансгуманистического проекта (некоторые исследователи усматривают это основание в русском космизме)18.
Сторонники трансгуманизма почти единогласно заявляют о своей преемственности по отношению к гуманизму вообще и к гуманизму эпохи Возрождения в частности. Трансгуманизм определяется как гуманистическое мировоззрение, как дальнейшее развитие гуманизма, как гуманизм информационной, постиндустриальной эпохи и т.д. Следует признать, что сам пафос трансгуманизма, несомненно, является гуманистическим и «титаническим»19. Речь идет, разумеется, о гуманизме в его научном, а не обыденном значении, о гуманизме как антропоцентризме, о гуманизме как мировоззрении самоутверждающейся индивидуальности. Такое понимание гуманизма ничего общего не имеет с обыденными представлениями о гуманизме как «гуманности» и «человеколюбии».
Е.Н. Гнатик называет следующие черты, которые объединяют гуманизм и трансгуманизм: уважительное отношение к рациональному, к науке, преданность идее прогресса20. «Трансгуманисты, как и приверженцы гуманизма, глубоко убеждены в безграничности человеческого разума, в силе, значимости таких качеств, как изобретательность и инициатива»21. Е.Н. Гнатик отмечает, что в деле утверждения человеческой индивидуальности трансгуманисты заходят гораздо дальше гуманистов: «В частности, в деле готовности отстаивать права каждого отдельного человека они особо выделяют право на самоулучшение физических и умственных качеств»22. Е.Н. Гнатик обращает внимание на интересный факт: и сторонники, и противники трансгуманизма в своих рассуждениях апеллируют к принципу гуманности: ”Улучшать людей негуманно”, — заявляют противники. “Негуманно оставлять человека таким несовершенным”, — возражают сторонники»23. На наш взгляд, этот факт свидетельствует о том, что и современный гуманизм, и трансгуманизм восходят к одному общему истоку, базируются на общем исходном принципе антропоцентризма.
Исторически трансгуманизм, несомненно, восходит к ренессансному гуманизму и «титанизму». Но, быть может, трансгуманизм является отрицанием (или самоотрицанием) классического возрожденческого гуманизма? Ведь преемственность совсем не исключает конфронтации. Такой точки зрения придерживается один из наиболее последовательных критиков трансгуманизма — В.А. Кутырёв. Рассмотрим его позицию.
Кутырёв рассматривает трансгуманизм как одно из проявлений философского постмодернизма, ставит трансгуманистов (рационалистов и сциентистов) в один ряд с антисциентистски и даже антирационалистически ориентированными представителями философского постмодерна (Делёз, Деррида)24. Вопрос о соотношении трансгуманизма и постмодернизма, несомненно, заслуживает отдельного рассмотрения. Но уже теперь можно с уверенностью сказать, что парадигмальная идея «смерти человека» («смерти субъекта», «смерти Бога» и пр.) в философском постмодерне не имеет ничего общего с трансгуманистическим проектом «совершенствования человеческой природы» и преодоления биологической обусловленности человека.
Кутырёв характеризует трансгуманизм как отрицание гуманизма: «Ничего трудного в квалификации соотношения гуманизма и трансгуманизма нет. Последний есть отрицание первого, о чем достаточно недвусмысленно заявляют его адепты, о чем говорит само название этого направления: транс = после, сквозь, через. Это не фаза, и не сдвиг гуманитарной парадигмы, а если считать сдвигом, то к краху… Трансгуманизм благословляет поглощение человека процессами дальнейшего технологического развития, его превращение в материал прогресса»25.
Такая трактовка едва ли может быть признана состоятельной, так как, во-первых, «адепты трансгуманизма» вовсе не заявляют о том, что трансгуманизм есть отрицание гуманизма (они заявляют как раз противоположное); во-вторых, термин «трансгуманизм» указывает не только на отрицание гуманизма, но и на преемственность с ним. К тому же наряду с термином «трансгуманизм» Кутырёв часто использует (в значении синонима) термин «постгуманизм», который уже непосредственно указывает на преемственность с гуманизмом.
В следующей цитате Кутырёв прямо указывает на несовместимость гуманизма и трансгуманизма: «Чтобы отбить концептуальную атаку идеологов смерти человека путем его технического перерождения, или хотя бы не допустить ее универсализации, надо исходить из признания положения, что идеи информационной и биотрансгуманистической де(ре)конструкции человека — это его теоретический геноцид, форма самоубийства. Гуманизм или трансгуманизм, антропология или гуманология, онтология или грамматология, бытие или ничто — выбирать надо что-то одно»26.
В.А. Кутырёв, будучи сторонником «консервативного философствования», предлагает выбирать между «гуманизмом» и «трансгуманизмом». На наш взгляд, эта антиномия («гуманизм — трансгуманизм») является мнимой, так как, противопоставляя трансгуманизм гуманизму, Кутырёв не учитывает изначально антитрадиционный характер гуманистического мировоззрения, его генетическую связь с ренессансным титанизмом.
Чем дольше продолжаются дискуссии о природе (сущности) человека, тем яснее становится несостоятельность эссенциалистского (или метафизического) подхода. В настоящее время философская антропология уже не ставит перед собой задачу отыскать сущность человека, т.е. выявить такую его характеристику, которая безусловно и окончательно выделяла бы человека из всего сущего. Среди представителей философской антропологии утверждается точка зрения, согласно которой единственная определенность человека заключается в его способности превосходить, преодолевать, трансцендировать всякую определенность. Человеку невозможно дать сущностное (эссенци-алистское) определение, так как присущий человеку способ бытия как раз и заключается в том, чтобы преодолевать всякий предел, всякую определенность, всякую границу. Человек — это способность к трансцендированию. К трансцендированию чего? Своей определенности, своей ограниченности, своей обусловленности. Человек — это способность к трансцендированию сущностных параметров своей «природы».
Отвечая на вопрос, чем является трансгуманизм по отношению к гуманизму, следует вспомнить слова М. Хайдеггера о том, что всякий гуманизм метафизичен, а всякая метафизика гуманистична в том смысле, что предполагает какое-либо эссенциалистское понимание человеческой «природы». «Люди… — пишет Хайдеггер, — представляют человека всегда как живое существо, homo animalis, даже если его anima полагается как дух, animus, или ум, mens, а последний позднее — как субъект, как личность, как дух. Такое полагание есть прием метафизики. Но тем самым существо человека обделяется вниманием и не продумывается в своем истоке, каковой по своему существу всегда остается для исторического человечества одновременно и целью. Метафизика мыслит человека как animalitas и не домысливает до его humanitas»27. Критика гуманизма М. Хайдеггера является философской, а не мировоззренческой. Суть ее в том, что гуманизм и метафизика не улавливают подлинного существа и подлинного достоинства человека, как бы они его ни возвеличивали. Существующие мировоззрения и производные от них идеологии исходят из того или иного эссенциалистского понимания человека. Тупиковость эссенциализма как метафизического основания мировоззрения новой постиндустриальной, информационной эпохи многим уже очевидна.
Трансгуманизм разделяет неизбежный пафос гуманизма, но в то же время уже явно не укладывается в метафизический эссенциалистский контекст. Контуры нового трансгуманистического мировоззрения и новой трансгуманистической парадигмы в человекознании еще расплывчаты и неопределенны. Но, скорее всего, именно трансгуманизм окажется мировоззрением, наиболее созвучным новой (неметафизической, неэссенциалистской) идее человека, наиболее созвучным новой эпохе, контуры которой еще только прорисовываются.
_________________________________________________________________________________________________
1 Работа выполнена по заказу Стратегического общественного движения «Россия 2045».
2 См.: Хайдеггер М. Основные проблемы феноменологии / Пер. с нем. А.Г. Чернякова. СПб.: Высшая религиозно-философская школа, 2001. С. 13—17.
3 Кувакин В. Общие характеристики гуманистического мировоззрения. URL: http://www.humanism.ru/descriptions.htm.
4 Кудишина А.А. Гуманизм – феномен современной культуры. URL: http://www.humanism.ru/gumanizm-fenomen-sovremennoie-kultury.
5 См.: Новая философская энциклопедия: В 4-х т. / Ин-т философии РАН; Нац. обществ.-науч. фонд; Предс. научн.-ред. совета В.С. Степин. URL: http://iph.ras.ru/enc.htm. (Автор статьи В.М. Межуев.)
6 Там же.
7 См.: История философии: Энциклопедия. Минск: Интерпрессервис; Книжный Дом, 2002. (Автор статьи А.А. Грицанов).
8 Кудишина А.А. Гуманизм — феномен современной культуры. URL: http://www.humanism.ru/gumanizm-fenomen-sovremennoie-kultury.
9 Куртц П. Мужество стать: Добродетели гуманизма. М., 2000. С. 18.
10 Кудишина А.А. Гуманизм — феномен современной культуры. URL: http://www.humanism.ru/gumanizm-fenomen-sovremennoie-kultury.
11 Лосев А.Ф. Эстетика Возрождения. URL: http://psylib.org.ua/books/lose010/index.htm
12 Лекторский В.А. Идеалы и реальность гуманизма. URL: http://sbiblio.com/biblio/archive/lektorskiy_ide.
13 Там же.
14 Манифест Российского трансгуманистического движения. URL: http://www.transhumanism-russia.ru/content/view/10/8.
15 См.: Прайд В. Влияние интеллекта на эволюцию человека, или Первая аксиома трансгуманизма // Эволюция. 2005. № 2.
16 Казённов Д.К. Концептуальные основания трансгуманизма. Автореф. дисс. Саратов, 2011. С. 11.
17 См. об этом: Дубровский Д.И. Кибернетическое бессмертие. Фантастика или научная проблема? // Взгляд. 25 окт. 2012; Турчин В., Джослин К. Кибернетический манифест. URL: http://www.refal.net/turchin/phenomenon/cybernetic-manifesto.htm.
18 См., в частности: Пряхин В.Ф. Русский космизм и трансгуманизм // Приволжский науч. вестник. 2012. № 8. С. 44—59; Артюхов И.В. Трансгуманизм: философские истоки и история возникновения // Новые технологии и продолжение эволюции человека? Трансгуманистический проект будущего / Отв. ред. В. Прайд, А.В. Коротаев. М.: Изд-во ЛКИ, 2008. С. 31—46.
19 «Титанизм» — это утвердившееся в эпоху Возрождения представление о всемогуществе человеческой личности, беспредельности ее возможностей. Термин использовался А.Ф. Лосевым и работе «Эстетика Возрождения».
20 Гнатик Е.Н. Трансгуманистические проекты в эпоху конвергентных технологий // Человек и его будущее: Новые технологии и возможности человека / Отв. ред. Г.Л. Белкина.
М.: ЛЕНАНД, 2012. С. 348.
21 Там же.
22 Там же.
23 Там же. С. 351.
24 См.: Кутырев В.А. Философия трансгуманизма. Н. Новгород: НГУ, 2010.
25 Кутырев В.А. Как и куда сдвигается гуманитарная парадигма? // Философия и культура. 2010. С. 10.
26 Кутырев В.А. Философия трансгуманизма. Н. Новгород: НГУ, 2010. С. 80.
27 Хайдеггер М. Письмо о гуманизме // М. Хайдеггер. Время и бытие: Статьи и выступления / Пер. с нем. В.В. Бибихин. М.: Республика, 1993. С. 198.
Конфиденциальность гарантирована