Шри Ним Кароли Баба.
О дате рождения Ним Кароли Бабы не существует достоверных данных.
Урождённый Лакшми Нараян Шарма, он родился в Акбарпуре, округ Фирозабад штат Уттар-Прадеш.
Махараджи начал свою духовную работу в очень раннем возрасте. Он рассказывал одному преданному, что маленьким ребёнком, лет семи-восьми, он пропускал уроки в школе, так как отправлялся в джунгли для выполнения тапасьи. О его детстве сохранились лишь отрывочные сведения. Они говорят о том, что он родился в семье достаточно зажиточных землевладельцев. Семья жила в достатке, в каменном доме. Но Махараджи очень рано оставил домашний уют и безопасность и стал странствующим садху. В годы странствий Махараджи не имел практически ничего. Он был одет в единственное дхоти, которое у него имелось, а ел и пил из выброшенного кем-то куска разбитого кувшина, который он носил на голове, как кепку. В то время он был известен как «Ханди Валла Баба (Баба с горшком)».
На одном из этапов своего духовного развития он жил недалеко от Алигарха и Манпури. Здесь он выполнял духовные практики, сидя в воде. Потому местные жители называли его «Тикониа Валла Баба». («Тикониа» означает треугольный резервуар).
Вероятно, в этот же период жизни он провёл какое-то время в городке Ниб Карори. Вот как Махараджи стал известен под именем Ним Кароли Баба, что значит «садху из Ним Кароли (или Ниб Карори)».
Это было в то время, когда Махараджи было лет тридцать. В течение нескольких дней никто не подавал ему никакой пищи, и голод заставил его сесть на поезд и отправиться в ближайший большой город. Когда проводник обнаружил, что Махараджи сидит в вагоне первого класса без билета, он дёрнул экстренный тормоз и поезд со скрежетом остановился. После некоторой перебранки Махараджи бесцеремонно высадили из поезда. Поезд остановился у деревушки Ниб Карори, где Махараджи проживал. Он сел в тени под деревом, проводник дал свисток, и машинист открыл дроссель. Однако поезд не сдвинулся с места. Были предприняты все попытки, чтобы заставить его ехать дальше, был даже вызван ещё один паровоз, чтобы подтолкнуть его, но всё безуспешно. Местный однорукий судья, знавший Махараджи, посоветовал служащим железной дороги уговорить молодого садху сесть обратно в поезд. Вначале чиновники отказывались реагировать на такие суеверия, однако после многочисленных безрезультатных попыток сдвинуть поезд с места они решили попробовать. К Махараджи подошла большая группа из пассажиров и железнодорожников. Они принесли с собой еду и сладости, которые предложили ему в качестве подношения. Затем они попросили его сесть в поезд. Он согласился, но при соблюдении двух условий:
1) чиновники должны пообещать построить железнодорожную станцию для жителей деревни Ниб Карори (в то время им приходилось идти много миль до ближайшей станции), и
2) впредь работники железной дороги должны лучше относиться ко всем садху.
Чиновники пообещали сделать всё, что в их силах, и Махараджи в конце концов сел в поезд. Затем они попросили его запустить двигатель. Махараджи возмущённо спросил: «Неужели это я должен заставлять поезд трогаться с места?» Машинист запустил двигатель, и поезд проехал несколько ярдов, после чего машинист остановил его и сказал: «Пока этот садху не прикажет мне, я не поеду». Махараджи произнёс: «Пусть едет», и поезд тронулся дальше. Чиновники сдержали своё слово, и вскоре у деревни Ниб Карори была построена железнодорожная станция, а к садху стали относиться с большим уважением.
Только в 30-х годах Махараджи начал часто появляться в деревнях у подножия Гималаев и в северных равнинах. В ранние годы часто случалось так, что он играл с детьми, а затем исчезал в лесу. Впоследствии он начал позволять индийским домовладельцам приводить его к себе домой и кормить. Эти люди быстро распознали его уникальность и стали следовать за ним, желая получить исцеление и духовное руководство. Часто видели, как Махараджи посещает храмы, построенные в честь Ханумана; позже по его инициативе его преданные построили много таких храмов. Казалось, что он постоянно находится в паломничестве, призывая и других посещать священные храмы Индии. Его особая любовь к Хануману и Раме отражалась в постоянном повторении этих имён Бога, а также в тех историях, которые он любил рассказывать, и так любил, когда ему их читали. Однако, несмотря на своё пристрастие к Раме и Хануману, Махараджи с почтением относился ко всем аспектам Бога и находил истинную духовность во всех формах поклонения. Во время выполнения своей собственной садханы он соблюдал суровую аскезу. Однако позже он сказал, что такие практики не являются необходимыми. Он с уважением относился к тем, кто их выполнял, но по большей части наставлял своих преданных о том, чтобы служить людям, кормить их, жить в соответствии с дхармой и главное – думать о Боге и любить Его.
Все религии сходны. Все они ведут к Богу.
Бог – в каждом… в каждом из нас течёт одна и та же кровь; руки, ноги, сердце – всё у нас одинаково. Не смотрите на различия, Вы должны видеть, что мы все одинаковы.
Поклоняйтесь Шиве с любовью, Рама и Шива едины. Рама поклонялся Шиве, Шива поклонялся Раме. Они есть одно.
Вы должны видеть единство всех существ. Вы не можете постичь бога, если вы видите различия. Ищите любовь внутри себя.
Лучшее служение, какое вы можете исполнять, – это направлять свои мысли на Бога. Каждую минуту думайте о Боге.
Всё является волей Бога, но майя мешает вам постичь, что всё это воля Бога. Он дал нам глаза, уши, нос, рот, мудрость, чтобы мы использовали их для достижения Бога.
Лучшая форма поклонения – поклоняться Богу во всех формах.
Вы должны принять всех людей, и вы должны видеть в них Господа.
постоянно находился в движении, причём делал он это абсолютно непредсказуемым образом. В ашраме он также не сидел на месте; к нему то можно было свободно подойти, то он скрывался в какой-нибудь комнате, накрепко заперев дверь на засов. Его передвижение не ограничивалось границей какой-то одной территории. Он странствовал от деревни к деревне, был то в горах, то в долинах, то в одном конце Индии, то в другом, то в храмах, то в частных домах, то в расположенных в джунглях ашрамах. Он мог безо всякого предупреждения удалиться в неизвестном направлении посреди ночи. Или он мог сесть на поезд, направляясь якобы в какой-то город, а затем сойти с него совсем на другой станции, иногда даже не дожидаясь остановки поезда, так что преданные, которые следовали за ним, никак не могли догнать его. Страстное желание преданных находиться рядом с Махараджи в сочетании с его непредсказуемым и непонятным поведением порождали самую драматическую игру в прятки, которую один преданный-остряк назвал «великой гонкой милости».
Находиться в обществе Махараджи всегда было чем-то особенным. Он всегда был по-детски естественен. Он не ставил никаких условий и не ожидал какого-то определённого поведения от своих преданных. Внешние факторы очень редко оказывали на него воздействие. Он был далёк от каких бы то ни было формальностей.
Хотя люди постоянно приносили Махараджи пищу, которую он раздавал другим, иногда получателей было больше, чем дающих. И именно в эти моменты острый глаз ухватывал проявление им того, что известно как «сиддхи (сила) Аннапурны». Аннапурна – это Богиня Зерна, кормящая всю вселенную, аспект Божественной Матери. Тот, кто обладает сиддхами Аннапурны, может раздавать пищу постоянно, и её запасы никогда не оскудевают.
Один человек принёс Махараджи несколько апельсинов и положил их в пустую корзину, стоявшую рядом с ним. Махараджи начал раздавать апельсины преданным, сидящим в комнате, а затем – другим, находящимся в храме. Тот человек принёс восемь апельсинов, а Махараджи раздал сорок восемь.
Во время Кумбха Мелы в 1966 году Махараджи сидел на берегу Ганги с двумя или более садху. Он велел нам принести лоту воды из Ганги, затем он подержал её немного в руках и велел нам раздать напиток. Это было настоящее молоко.
Перед всеми, кроме ближайших преданных, Махараджи обычно маскировал эти свои способности и часто сочинял какую-нибудь историю, чтобы казалось, будто он не имеет совсем никакого отношения к дополнительной пище.
Где бы Махараджи ни находился, там всегда царили хаос и замешательство. Иногда два человека получали от него одно и то же задание; бывало и так, что одному поручалось переделать то, что второй как раз в это время выполнял. Махараджи мог говорить одному человеку одно, а другому – прямо противоположное; когда же ему указывали на такие противоречия, он всё отрицал. Такая путаница служила нескольким очевидным целям. Во-первых, она была прикрытием его особых способностей, таким образом, никто полностью не был уверен в том, что же на самом деле происходит. Путаница также позволяла каждому человеку услышать то, что ему или ей нужно было услышать среди самой противоречивой информации. Такие противоречия служили освобождению умов преданных от проблем, связанных с отсутствием гибкости мышления, с его косностью. Глядя с другой точки зрения, человек мог понять, что эта путаница является отражением того факта, что Махараджи не является каким-то определённым человеком. Подобно зеркалу, он был отражением того, кто о нём думал, и он сохранял осознание сразу на многих планах. Так, за одним заявлением типа: «Я ничего не могу сделать», могло через несколько мгновений следовать другое: «Я держу ключи к уму в своих руках и я могу поворачивать его в любую сторону».
Мирские люди идут вовне, а вы должны идти внутрь, подобно черепахе, забираясь в свой панцирь.
Медитация полезна. Можно достичь чистоты ума посредством концентрации и отречения. Медитируйте, собрав всё своё внимание, и вы познаете Бога.
Очистите свой ум от всех мирских вещей.
Если вы не можете контролировать свой ум, как вы достигнете Богореализации?
Махараджи часто использовал свои невероятные способности, чтобы уберечь своих преданных под крылом защиты. Это проявлялось при исцелении болезней. У одних преданных исцеление наступало от одного касания, взгляда или слова, другим он предписывал лекарственные препараты. Из некоторых историй можно увидеть, насколько необычны были эти лекарства. Иным преданным, которые приходили к нему с болезнями, он говорил, что ничего сделать не может и отправлял их ко врачам или в специальные храмы на лечение. Но в тех случаях, когда ситуация требовала этого и вера преданного была глубока, Махараджи даровал исцеление и на расстоянии, по телефону или даже в сновидениях. Когда речь заходила о его чудесных исцеляющих способностях, Махараджи всё отрицал. Всё, что он говорил в этих случаях, было: «Суб Ишвара хай. (Это всё Бог.)»
Самым ошеломляющим для преданных в Махараджи было его отношение к материальной вселенной и особенно к своему собственному телу. Хотя с первого взгляда его тело, казалось, ничем не отличалось от обычного человеческого тела – а он, похоже, прилагал всяческие усилия, чтобы доказать, что это действительно так, – было более чем достаточно доказательств того, что оно являлось не чем-то обыденным, а, напротив, было чем-то крайне необычным и непостижимым. Он был сама спонтанность. Он мог принимать поразительные позы. Он струился подобно Акаше. Он казался беспредельно текучим. Его плоть обладала одним потрясающим качеством, она светилась и обладала необычайной мягкостью, подобно телу ребёнка. Все те немыслимые позы, которые принимал Махараджи, были не более случайны, чем всё остальное, что он делал. Некоторые из его давних преданных умели довольно хорошо читать язык тела Махараджи, ибо многие из его поз были на самом деле мудрами (утверждениями через форму), которые даровали благословение, активизировали определённые силы или вызывали определённые изменения в окружающей обстановке.
Порой он был нужен своим преданным, находившимся в довольно отдалённых друг от друга местах. В таких случаях Махараджи демонстрировал одну из своих самых потрясающих способностей – пребывание в разных местах одновременно.
Махараджи не давал никаких формальных учений. Однако каждое проявление его сущности – каждое слово, каждый взгляд, жест, движение – несли в себе учение для тех из нас, кто был открыт ему.
Во время общения Махараджи с преданными затрагивались самые различные темы – истина, деньги и бедность, гнев, наркотики, секс, семья и брак, паломничество, ритуалы, святые и садхана, служение и отдавание себя во власть Божественного, и, конечно, любовь.
Один садху, как-то посетивший храм, начал порицать Махараджи за то, что он содержит храмы и привязан к вещам. Садху сел на тукет рядом с Махараджи. Он был в гневе. Махараджи слушал его, велев всем присутствующим соблюдать тишину. После своей гневной речи этот садху принёс шалиграм, специальный камень, используемый для проведения пуджи в честь Шивы. Махараджи спросил его: Ты подаришь мне этот камень?»
— Но, Махараджи, он мне нужен для пуджи.
Тогда, обыгрывая высказанное садху обвинение в том, что он материалист, Махараджи спросил: «Ты мне его продашь?»
— О, нет, – ответил садху. Но Махараджи в конце концов уговорил садху продать камень за сорок рупий. Обмен состоялся.
Однако на покупке шалиграма дело не закончилось. Махараджи неожиданно сказал садху: «Дай мне свои деньги».
Садху достал сорок рупий и неохотно протянул их Махараджи. Но Махараджи имел в виду другое и сказал: «Нет, дай мне и остальные». Садху извлёк несколько сот рупий и отдал их Махараджи, не переставая жаловаться, что это всё, что у него есть, и, что если он это отдаст, то как ему жить? Махараджи взял банкноты и бросил их в горевшую перед ним жаровню. Огонь тут же поглотил их. Садху очень расстроился и начал упрекать Махараджи в том, что теперь он умрёт с голоду и так далее.
И тогда Махараджи промолвил: «А я не знал, что ты так привязан к деньгам», – и с этими словами взял чимптер (щипцы) и стал выгребать из огня новые, даже не обгоревшие рупии, пока не вернул все до единой садху. История закончилась тем, что садху больше никогда не садился на тукет Махараджи, занимая место только у его стоп.
Уход в махасамадхи тоже оставляет впечатление непрерывного целостного сознания Шри Ним Кароли Бабы. Когда он начал «жаловаться» на сердце, приглашенные врачи, проверив его состояние с помощью новейшего кардиографа, заверили, что он совершенно здоров.
Тем не менее, он вскользь произнес: «Что поделать, если Бог зовет меня?» По пути в ашрам в Бриндаване с ним случился сердечный приступ, и ночью его привезли в больницу, пытаясь оказать помощь. Но баба отверг подачу кислорода со словами «все тщетно», а затем трижды произнес имя Бога и застыл в неподвижности.
После кремации пепел от тела был разделен на несколько частей и разослан по всем его ашрамам в Северной Индии, которых насчитывалось уже до десятка.
В этот момент, когда я пишу эти слова, я здесь.
В этот момент, когда вы читаете эти слова, вы здесь.
В этом «здесь», общем для всех нас, вне времени и пространства, пребывает Махараджи. Всегда.
Я подобен ветру,
Никому не удержать меня,
Принадлежу я всем,
Но владеть никто не может мной,
Весь мир – мой дом,
Все существа – моя семья,
Я пребываю в каждом сердце
И никогда вас не покину.
По материалам книги «Чудо любви», написанной Рам Дассом (учеником Ним Кароли Бабы).
Конфиденциальность гарантирована