Еврейский чудотворец из Лондона
Несколько дней назад мы опубликовали заметку о лорде Гордоне, английском аристократе, ставшем евреем. Сегодня мы хотим поговорить об еще одном незаурядном английском еврее, так же практически забытом.
Какие ассоциации вызывает у нас слово бааль-шем? Думаю, что не ошибусь, если предположу, что почти все сразу же подумают о Исраэль бен Элиэзере, известном как Бааль Шeм Тов («Обладатель доброго имени»), или Бешт, легендарном основоположнике хасидизма.
Однако в XVIII веке, когда жил рабби Элиэзер, бааль-шем (обладатель, или повелитель имени) было, прежде всего, профессией. Так называли целителей, лечивших различные недуги с помощью теургических заклинаний и амулетов. С учетом тогдашнего мировоззрения и уровня медицины, услуги этих целителей были весьма востребованы, и некоторые общины даже нанимали профессиональных бааль-шемов, которые должны были постоянно жить в городе и врачевать местных жителей.
Основоположник хасидизма был одним из таких профессиональных бааль-шемов. Несколько лет назад это убедительно доказал Моше Росман, сделавший, наконец, то, до чего почему-то не догадался никто из прежних исследователей хасидизма, начиная с Дубнова и других классиков. Росман отправился в архив князей Чарторыйских, которым в интересующее нас время принадлежал Меджибож, и обнаружил там общинныe реестры, в которых, в числе прочих, упоминается и р. Элиэзер, профессиональный бааль-шем.
Стоит отметить, что при жизни Бешт был далеко не самым известным бааль-шемом. Его популярность вряд ли простиралась дальше родных мест. А между тем, имя другого еврейского каббалиста-целителя, сегодня практически забытого, гремело в то время на всю Европу.
Комментируя пребывание в России прославленного авантюриста Калиостро, Екатерина II, которую Бог наградил не только государственными, но и литературными дарованиями, язвительно писала:
Господин Калиостро, однако, прибыл в момент весьма благоприятный для него, в момент, когда несколько масонских лож, увлеченные принципами Сведенборга, хотели непременно видеть духов; они побежали к нему, ибо он утверждал, что владеет всеми секретами доктора Фалька, близкого друга Ришелье, однако, на его несчастье, Калиостро не смог удовлетворить любопытство тех, кто хотел все пощупать там, где нечего ни смотреть, ни щупать.
Калиостро
К сожалению, Елена Морозова, опубликовавшая этот высочайший отзыв в своей книге о Калиостро, не сочла нужным пояснить, кто такой доктор Фальк, учеником которого называл себя итальянец. В других русскоязычных источников упоминаний об этом человеке практически нет. Между тем Хаим Самуэль Яаков Фальк (Фалькон), так же известный как Бааль-Шем из Лондона, безусловно, был одним из самых известных евреев восемнадцатого столетия.
О детстве и молодости Фалька известно немного. Считают, что он родился около 1708 года: местом рождения одни называют немецкий Фюрт, другие – местечко Подгайцы в Подолии, входившей в те годы в состав Речи Посполитой. Его отцом был некто Рафаэль Сфаради. Сесиль Рот считал это свидетельством сефардского происхождения, однако не исключено, что своим прозвищем Рафаэль был обязан увлечением каббалой – в отличие от остальных евреев, многие восточноевропейские каббалисты молились по молитвеннику сефардских евреев.
В середине восемнадцатого века Фальк переселился в Вестфалию, где быстро приобрел славу успешного бааль-шема, способного исцелять больных благодаря знанию сокровенных имен ангелов и самого Всевышнего. Кроме того, он быстро прославился умением находить спрятанные клады, а так же умением превращать недрагоценные металлы в золото. Правда, репутация алхимика не пошла ему на пользу – местные власти арестовали Фалька по обвинению в колдовстве, приговорив его к сожжению на костре. К счастью, Фальку удалось бежать. Поскитавшись по Европе, в 1742 прибыл в Лондон, где и поселился вместе со своим слугой и верным спутником Цви-Гиршем из Калиша. В Англии Фальк так же занялся целительством, поиском кладов и написанием амулетов.
Восемнадцатое столетие стало подлинным золотым веком для харизматичных авантюристов, претендовавших на обладание сверхъестественными талантами и сокровенными знаниями. В европейских салонах в те годы с успехом гастролировали граф Сен-Жермен, Казанова, упомянутый выше граф Калиостро. Были среди них и евреи, например, сын прославленного раввина Йонатана Эйбишутца Вольф объявивший себя пророком. Несмотря на еврейское происхождение и скандальную репутацию – Вольфа обвиняли в связях с многочисленными женщинами, оргиях, злостной неуплате долгов и других прегрешениях – этот выходец из раввинской семьи сумел приобрести богатых и знатных покровителей в Германии и Австрии, стал личным агентом курфюрста Саксонии, а под конец жизни даже обзавелся дворянским титулом.
Как ни парадоксально, своими успехами все эти египетские жрецы и ученики чародеев были обязаны, в первую очередь, стремительному научному прогрессу, поразившему европейцев градом открытий, расшатавших традиционные представления о возможном и невозможном. Привыкший, что немыслимое вчера становится рутиной сегодня, обыватель был готов поверить и в философский камень, и в эликсир вечной молодости, и даже в тайны еврейских букв.
Словом, Фальк оказался в нужное время и в нужном месте. Правда, успех пришел к нему не сразу, первые годы в Англии Фальк прожил в ужасающей нищете. Как писал в дневнике его слуга Цви-Гирш, значительную часть домашней утвари пришлось заложить в ломбард, а самому Калишу хозяин регулярно задерживал и недоплачивал жалование. Однако слава целителя и чудотворца постепенно сделала свое дело: у Фалька появились состоятельные пациенты и покровители, и к концу жизни он стал одним из богатейших евреев Лондона, с широкими связями в высшем свете. В своем роскошном доме он устроил личную молельню, которую обильно украсил серебром и золотом. (В еврейском музее Лондона хранятся два миниатюрных свитка Торы в изящных серебряных футлярах).
Истории о чудесах, совершенных Фальком, передавались из уст в уста. Блюдо, которое он заложил в ломбарде, чудесным образом оказалось в его доме. С помощью заклинания он мог наполнить чулан отборным углем. Когда во время поездки у его кареты отвалилось колесо, оно само покатилось вслед за экипажем. Во время большого пожара, угрожавшего синагоге, Фальк остановил пламя, написав на дверях четыре еврейских буквы (скорее всего, непроизносимое имя Всевышнего), и т.д.
Сохранилось свидетельство польского еврея Зусмана Чесновского, описавшего встречу с Фальком в письме своему сыну в Польше. Среди прочего, он писал:
Его комнату освещает серебряный светильник, висящий на стене. С этим светильником он сотворил невероятное чудо. Как-то накануне субботы он наполнил его обычным количеством масла. Однако светильник горел три недели…Это было великое чудо, больше, чем чудо Хануки. В Хешване он затворился в своем доме около (Лондонского) моста. Дом был полностью заперт, так что никто не мог выйти, и он провел там шесть недель без еды, питья и сна, не зажигая огня.
В некоторых легендах Фальк представал сущим чернокнижником. Так, в 1762 журнал «The Gentleman’s Magazine» опубликовал леденящую душу историю о неком протестанте, которому еврейский каббалист обещал открыть сокровенные таинства, после чего начертил в саду два круга, состоявших из имен Бога и ангелов, и с особой жестокостью принес в жертву черного козла.
Впрочем, даже современники в большинстве своем не сомневались, что все эти ужасы были плодом воображения автора.
Со временем у Фалька появилось немало нееврейских почитателей, включая представителей высшей аристократии. Сесиль Рот называет в их числе французского маршала маркиза Шарля Делакруа. Раввин Хаим Азулай писал, что когда он был в Париже, некая маркиза де Круа хвасталась, что «бааль-шем из Лондона» занимался с ней практической каббалой. (Это сообщение привело раввина в бешенство: он считал совершенно недопустимым учить сокровенным тайнам Торы женщину, да к тому же еще нееврейку). Есть сведения о встрече Фалька с польским магнатом князем Чарторыйским.
Фальк слыл не только каббалистом и магом, но и алхимиком. Ученик Фалька, рабби Товия бен Иегуда из Польши, в 1773 году рассказал гебраисту и мемуаристу Эзре Стайлсу из Йельского университета, что своими глазами видел у Фалька философский камень и лично наблюдал превращение металлов.
Именно репутация алхимика привела к лондонскому бааль-шему барона Теодора фон Нейгофа – вестфальского авантюриста, который весной 1756 высадился на Корсике и провозгласил себя корсиканским королем Теодором I. Изгнанный с острова французами, он перебрался в Лондон, где обратился к Фальку (которого, возможно, знал еще по Вестфалии), чтобы алхимик сотворил ему побольше золота, с помощью которого барон намеревался навербовать новую армию и вернуть себе престол. Каббалист, однако, подкачал, и 11 декабря 1756 года первый и последний корсиканский король умер в нищете и одиночестве.
Теодор фон Нейгоф
Французский писатель-антисемит Эдуард Дрюмон утверждал, что «во время путешествия герцога Орлеанского в Англию он получил от раввина Фальк-Шека перстень, который должен был доставить ему престол. Хотя пророчество и не сбылось по отношению к Филиппу-Эгалите, но это кольцо было как-бы залогом необъяснимого пристрастия всех Орлеанов, за исключением старшего сына Луи-Филиппа, к евреям». Легенда о Фальке и герцоге известна не только Дрюмону. Михаил Кузьмин в своей книге о Калиостро писал: «Фальк был не последний чародей: это он дал герцогу Орлеанскому талисман, разбить который впоследствии удалось только молитве г-жи de la Croix. Тогда Филипп Эгалите побледнел в Конвенте и лишился чувств». Говорили, что герцог, ставший во время революции республиканцем, и казненный вместе с другими жирондистами, накануне казни передал этот перстень своему сыну – будущему королю-гражданину Луи-Филиппу.
Соседом Фалька некоторое время был знаменитый шведский теософ и визионер Эммануил Сведенборг. Естественно, это породило множество спекуляций, что шведский философ был знаком с еврейским каббалистом, и даже учился у него тайнам еврейской каббалы. Однако никаких доказательств этому нет.
В восемнадцатом веке западноевропейское еврейство оказалось расколото в результате конфликта двух влиятельных раввинов, упомянутого выше Йонатана Эйбишутца и Якова Эмдена, обвинявшего своего оппонента в тайном сабатианстве. В этот конфликт был втянут и Фальк: узнав, что в его доме побывал польский саббатианец Моше-Давид из Подгайце, Эмден немедленно отлучил лондонского бааль-шема. В письме одному из своих коллег Эмден собрал все, кажется, все слухи, ходившие о Фальке:
Хотя я не знаю его лично, я слышал, будто он утверждает, что является знатоком практической каббалы, и что у него есть способность находить клады. Он женился на бесчестной женщине, вместе с которой переехал в Лондон. Здесь он приобрел популярность, особенно у представителей низших классов, которые попытались его использовать, чтобы разбогатеть. Ему поверили так же некоторые богатые христиане, полагавшие, что он сможет отыскать для них клады. С помощью разных трюков он сумел охмурить одного капитана-нееврея, который потратил на него все свое состояние, впал в бедность и живет сейчас только благодаря щедрости Фалька. Поразительно, но этот капитан продолжает хвалить Фалька среди богатых христиан! Благодаря этому этот бааль-шем продолжает жить, как богач, и пользуется своими деньгами, чтобы подкупать своих последователей, дабы те продолжали его славить.
Лондонские евреи так же подозревали Фалька в саббатиансве. Одно время руководство местной общины даже запретило молиться в его молельне; некого Моше Фишмана, нарушившего этот запрет, в наказание заставили стоять во время чтения Торы. Были ли эти обвинения справедливы? Израильская исследовательница Михаль Орон, скрупулезно проанализировавшая дневники лондонского бааль-шема и его слуги, а так же другие источники, полагает, что однозначных свидетельств саббатианства Фалька не существует.
Как бы то ни было, впоследствии Фальк примирился с лондонской общиной, и даже подружился с городским раввином р. Давидом Тевелем Шиффом. Нажив огромное состояние, он регулярно тратил значительные суммы на благотворительность. Правда, формально Фальк так и не стал членом общины, пошутив, что не хочет быть домохозяином (бааль а-байт), будучи хозяином всего мира (бааль а-олам).
Фальк скончался 17 апреля 1782, и был похоронен на лондонском еврейском кладбище, рядом с могилами городских раввинов. Некоторое время его могила служила местом паломничества английских евреев, которых привлекала его репутация праведника и чудотворца. Значительную сумму Фальк завещал на благотворительность.
Еврейское происхождение, знакомства в высшем свете, занятия каббалой и алхимией – все это сделало Фалька настоящей находкой для разоблачителей жидо-масонского заговора. Бывший генерал Нечволодов, который на бернском процессе доказывал, в качестве эксперта защиты, подлинность Протоколов сионских мудрецов, посвятил лондонскому чудотворцу целый абзац:
Во времена [масонского] съезда в Вильгельмсбаде среди посвященных масонов высокого уровня особым уважением пользовался один таинственный еврей – доктор Фальк: «Это человек, выдающийся во всех отношениях. Одни считают его главой всех евреев и чисто политическим проектам приписывают все лучшее и исключительное, что есть в его характере и жизни. В воспоминаниях шевалье де Рампсова упоминается о нем как об особом человеке, розенкрейцере… Он почти недоступен. Во всех сектах познания тайных наук он считается посвященным высокой степени. В настоящее время он находится в Англии. Барон Глейшен может предоставить дополнительные сведения на эту тему. Попробуйте получить дополнительную информацию во Франкфурте», – читаем в одной секретной инструкции французского масонства, полученной посвященным масоном высокой степени перед отъездом на собрание в Вильгельмсбаде и крупные масонские собрания во Франкфурте.
Как мы могли убедиться, Фальк не имел никакого отношения к хасидизму и, скорее всего, никогда не встречался с Бештом. Тем не менее, судьба лондонского бааль-шема оказалась посмертно связана с именем самого известного на сегодняшний день обладателей этого титула.
Произошло это так. В свое время художник Джон Копли, или, по другой версии, Филипп Лютенбург, близкий друг упомянутого выше Калиостро, написал портрет лондонского чудотворца, сохранившийся до наших дней. В 1908 году тогдашний главный раввин Герман Адлер прочел лекцию о Фальке, в которой упомянул об этом портрете, причем назвал его «изображением бааль-шема». Лекция была опубликована – и поскольку к тому времени этот титул прочно ассоциировался с рабби Исраэлем, все решили, что Адлер имел в виду портрет Бешта! Так что лицо лондонского мага и алхимика можно по сей день увидеть во многих еврейских изданиях – с подписью, что это ни кто иной, как основоположник хасидизма.